продвижение проекта, финансируемого совместно с Германией, по использованию биогаза из человеческих фекалий для приготовления пищи[1046].

В 2017 году Ева Мюллер, директор по лесному хозяйству Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, заявила: «Древесное топливо более благотворно влияет на окружающую среду, чем ископаемое, включая древесный уголь, на долю которого в настоящее время приходится примерно 40 % мировых запасов возобновляемой энергии, в частности, солнечной, гидроэлектроэнергии и энергии ветра, вместе взятых»[1047].

Не все защитники окружающей среды выступают против дешевой энергии, включая плотины гидроэлектростанций и ископаемое топливо для бедных стран. По моему опыту, многие и, возможно, большинство экологов в развитых странах считают, что неэтично со стороны богатых государств лишать бедные технологий, ответственных за наше процветание. Однако руководство западных НПО и учреждений ООН, а также многие авторы МГЭИК в течение последних двух десятилетий участвовали в попытках перенаправления государственных и частных средств с дешевой энергии на ненадежные и дорогие возобновляемые источники.

Бедные страны, как заявила в 2018 году МГЭИК, могут перескочить через централизованные источники энергии, такие как плотины, газовые заводы и атомные станции, на децентрализованные источники, например, солнечные панели и батареи. МГЭИК не приводила цитаты ван Бентема или других экономистов, разоблачивших скачок[1048]. В 2019 году многие НПО, в том числе немецкая Urgewald, проводили кампании за отвлечение финансирования Всемирного банка от крупных плотин гидроэлектростанций и ископаемого топлива на небольшие возобновляемые источники энергии, такие как солнце и ветер[1049].

Ближе к концу жизни Бриско был глубоко расстроен успехом зеленых НПО в оказании давления на западные страны с целью отвлечения финансирования от базовой инфраструктуры и модернизации сельского хозяйства на различные эксперименты по «устойчивому развитию». «Я раз за разом наблюдаю за тем, как неправительственные организации и политики в богатых странах выступают за то, чтобы бедные шли путем, по которому они, богатые, никогда не шли, – писал он, – и не желают идти»[1050].

Это почему же?

4. «Пятно на человеческом роде»

В 1793 году британский философ Уильям Годвин опубликовал «Исследование политической справедливости и ее влияния на всеобщую добродетель и счастье». В нем Годвин утверждал, что ключом к прогрессу является человеческий разум, а не политическая революция. Мы уникальны в своей способности к самоконтролю, в том числе своих страстей, и в умении совершенствовать свое общество. Со временем, утверждал Годвин, такой рационализм приведет к значительному сокращению человеческих страданий[1051].

Год спустя маркиз де Кондорсе, французский дворянин и математик, опубликовал книгу, в которой предсказал бесконечный прогресс человечества. В своем «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума» Кондорсе первым заговорил о том, что он назвал «социальной наукой». Он выступал за то, чтобы человечество использовало технологии для выращивания большего количества продуктов питания на меньшей территории и таким образом могло прокормить многочисленное население. Он поддерживал торговлю между странами, как способ уменьшить нехватку продовольствия. Его книга пропитана идеей о том, что наука и разум могут служить двигателями человеческого прогресса[1052].

Идеи Годвина и Кондорсе, вместе взятые, являются типичным видением того, что мы сейчас называем эпохой Просвещения. Оба этих мыслителя были «гуманистами», поскольку верили, что людей отличает именно их уникальная способность рассуждать. Они фактически секуляризовали иудео-христианскую концепцию, согласно которой люди были избраны Богом для господства над Землей. Когда феодальная диктатура уступила место капиталистической демократии, гуманизм Просвещения стал доминирующей политической идеологией. Видение Кондорсе гласило: «Совокупность технического и человеческого прогресса приведет к тому, что постоянно уменьшающиеся участки земли смогут поддерживать все большее население»[1053].

Экономиста Томаса Роберта Мальтуса так раздражал оптимизм эпохи Просвещения, что в свои тридцать с небольшим он попытался опровергнуть идеи Годвина и Кондорсе в книге 1798 года под названием «Опыт о законе народонаселения». Мальтус утверждал, что человеческий прогресс неустойчив. Постепенно выращивая все больше продуктов питания (например, 1, 2, 3, 4), люди начинают воспроизводить себя в «геометрической прогрессии» (например, 2, 4, 8, 16). Таким образом, результатом прогресса неизбежно станут перенаселение и голод. «Следовательно, бедным станет еще хуже, и многие из них окажутся в тяжелом положении, – писал Мальтус. – Неудержимое стремление населения к размножению настолько превосходит способность земли производить средства к существованию для человека, что преждевременная смерть в той или иной форме непременно настигнет человеческую расу»[1054].

Чтобы читатели не запутались в его доводах, Мальтус дополнил второе издание своей книги этим замечательным отрывком.

Человек, родившийся в мире, который уже занят другими людьми, если он не может получить средства к существованию от своих родителей, на которые он справедливо рассчитывает, и если общество не хочет его труда, не имеет права претендовать на минимальную долю продовольствия и, по сути, не имеет права находиться там, где он находится[1055].

Годвин ответил, что «на практике существуют различные методы, с помощью которых можно проверить численность населения», в том числе контроль над рождаемостью, позволяющий человеческим обществам предотвратить голод, неизбежный в глазах Мальтуса[1056], и использование технологий для выращивания большего количества продуктов питания на меньшей площади земли[1057]. В ответ Мальтус заявил не то, что люди не будут контролировать рождаемость, а то, что им не следует этого делать. Почему? Потому что это было бы «неестественно»[1058]. По мнению Мальтуса, единственный способ избежать голода – это длительный период безбрачия, за которым следует поздний брак и рождение немногочисленных детей.

Другими словами, предсказание Мальтуса о том, что население превзойдет ресурсы, может быть верным только в том случае, если в будущем все поддержат несогласие Мальтуса с идеей контроля рождаемости. Мальтус выражал беспокойство за бедных, поддерживая политику, которая делала их бедными. Он выступал за то, чтобы политики сохраняли аристократическую систему, отдавая предпочтение сельскому хозяйству перед производством, и указывал на превосходство сельской, или, скорее, деревенской, жизни, которой он, как аристократ, избегавший ручного труда, наслаждался[1059].

Некоторые защищают Мальтуса, подчеркивая, что он написал свою знаменитую книгу, когда еще никто не знал, что промышленная революция резко увеличит производство продуктов питания. Мальтус опередил свое время в условиях того, что историки называют «развитой органической экономикой», которая из-за своей зависимости от возобновляемых источников энергии, а именно древесного топлива и водяных колес, «обрекла большую часть населения на нищету» по чисто физическим причинам[1060].

Однако безрадостная британская экономика, основанная на использовании возобновляемых источников энергии, не помешала Годвину, Кондорсе и другим гуманистам представить себе время, когда не просто исчезнет голод, но и наступит всеобщее процветание. И правда, их буквально окружали свидетельства успеха. Если бы не непрерывное повышение