Когда я пришла на кухню, Тайлер склонился над мусорным ведром, ссыпая в него с подноса битое стекло. Я обернулась на гостиную. В огромное окно нескончаемым потоком лился яркий солнечный свет, и в комнате был идеальный порядок, словно нас здесь и не было. Пока я спала, Тайлер собрал осколки от стакана, который вчера разбил.

Вздохнув, он запихнул пустой поднос в сервант и, потирая руки, повернулся ко мне.

– Я вызвал такси. – Мельком взглянув на часы, он кивнул в сторону двери. – Извини, я не могу никого попросить нас подвезти – сразу начнутся ненужные вопросы типа, какой фигней мы тут занимались, и все такое. А нам нельзя выглядеть подозрительно, верно? Машина будет с минуты на минуту.

Я понимающе кивнула.

– А где мои кеды? – спросила я. Ковер согревал голые ноги, и я вдруг поняла, что совершенно не помню, куда дела конверсы.

– Я их не видел, – ответил Тайлер, и, пробежавшись по гостиной глазами, добавил: – Нам пора выходить.

– А как же конверсы? – попыталась протестовать я, расстроенная пропажей. Это были мои любимые кеды, со строчкой из песни на боку. Я ходила в них в школу, делала покупки, а еще я была в них на той самой пляжной вечеринке, когда напилась и отважилась поцеловать сводного брата.

– Идем, я куплю тебе новые, – поторопил Тайлер. Нахмурившись, он направился к входной двери, открыл ее и вышел в вестибюль. Я вышла следом, он запер дверь и сунул ключ под коврик.

Ногам на плитке было холодно; не успел Тайлер и глазом моргнуть, как я, рванув через вестибюль, уже стояла в лифте. Заметив это, он ухмыльнулся и заскочил в лифт ровно за секунду до того, как закрылись двери.

Лифт тронулся. Тайлер постарался сделать серьезное лицо.

– Не стоит рассказывать об этом родителям.

– Никому не стоит рассказывать, – поправила я. И хотя мы всего лишь шутили, я напряглась. Захотелось вздохнуть, но так, чтобы этот вздох не прекращался. Потому что все это заслуживало лишь одного бесконечного вздоха – мы не отдавали себе отчета в том, что творим.

Тайлер заметил в моих глазах беспокойство и, потянувшись, ласково взял меня за руку – так же как вчера, когда нянчился со мной. Какое-то время я смотрела на наши руки, оценивая, как они смотрятся вместе. И осталась довольна. Когда я снова взглянула на Тайлера, он только улыбнулся и покрепче сжал пальцы.

В голове прочно засела мысль, что мы никогда не сможем о себе рассказать. Так и будем каждый раз, приставляя палец ко рту, шептать: «Тссс, это секрет». Хранить такой секрет трудно, но если проболтаешься, будет еще труднее. Ситуация безвыходная.

Лифт остановился. Через стеклянные двери парадного входа было видно припаркованное у тротуара такси. Выходить на улицу босиком не хотелось, но, пересилив себя, я все-таки спустилась за Тайлером по ступенькам и нырнула в автомобиль. Сидевшая за рулем женщина средних лет с нами поздоровалась.

До дома мы ехали минут двадцать, что точно ни в какие ворота не лезло, тем более в воскресенье машин на дорогах было совсем мало. Думаю, таксистка решила воспользоваться тем, что мы молоды, а значит, наивны и не смотрим по сторонам. Она раз пять сворачивала не туда со словами: «Ой, опять не туда свернули». Я злобно зыркала на нее с заднего сиденья, потому что она сознательно затягивала поездку, накручивала плату за проезд. Все это было противно. Но когда я сердито показала Тайлеру на прибор, он только пожал плечами, а выходя, спокойно протянул женщине двадцать долларов и вытащил меня из машины. Та унеслась прочь, едва я успела захлопнуть дверь.

– А что ты вчера сказала? Куда идешь? – спросил Тайлер, когда мы остановились перед входом, не совсем понимая, как нам себя вести. Я выглядела так, будто валялась на помойке, к тому же я была босиком, и от меня несло алкоголем.

– В кино, – ответила я.

Тайлер покачал головой:

– В кино? Не могла придумать что-нибудь поинтереснее?

– Сам-то ты что сказал? – раздраженно выпалила я.

– Да ничего. Просто ушел, пока никто не видит, и все.

– Почему-то меня это не удивляет!

Тайлер хмыкнул и с некоторым опасением покосился на дом. Выбора у нас не было – рано или поздно все равно придется идти. Как же мне хотелось сейчас оказаться где-нибудь подальше – от отца, от Эллы, укрыться с Тайлером и слушать рассказы о его жизни.

Когда мы вошли, Элла была в гостиной, увлеченно просматривая бумаги, которые держала в руках. В кресле-качалке, положив сломанную руку на подушку, сидел Джейми. Он взглянул на нас с раздражением, и я поймала себя на том, что первый раз вижу его недовольным.

– Дейв, они дома! – крикнула Элла, даже не поднимая от бумаг головы. Я думала, она не заметит, что мы неловко мнемся возле двери, но правы те, кто говорит, что у родителей глаза на затылке и уши как локаторы.

Тайлер искоса взглянул на меня. Он гораздо лучше объяснялся с родителями, чем я, и если честно, я надеялась, что и этот разговор он возьмет на себя. Еще сболтну ненароком чего-нибудь лишнего…

В следующий момент в гостиную ввалился отец, в футболке и трениках. Я привыкла видеть его в рубашке и галстуке; сейчас он выглядел менее устрашающе и был похож, скорее, на моего деда.

– Ну, что вы можете сказать в свое оправдание? – гаркнул он, чем сразу обозначил, что взбешен до невозможности.

– Фильм был вполне приличным, – начала было я, но даже Тайлер метнул на меня взгляд, говоривший: «Все это без толку». Я прекрасно знала, что если не приду домой, отец слетит с катушек. Никакое кино не длится до десяти утра.

– Вы оба ходили на пляж, да?

Взглянув поверх бумаг, Элла положила их на колени. Джейми с интересом наблюдал, как мы с Тайлером будем выплывать из аквариума с акулами.

За нас красноречиво ответило молчание. «Да, мы соврали»? и «Да, мы гуляли на вечеринке, хотя еще не достигли совершеннолетия»? В свою защиту я могла сказать только то, что подобных мероприятий в Портленде и в помине не было. Разве можно упустить такую возможность?.. В надежде хоть как-то смягчить ситуацию я решила разжалобить отца. И заплакала.

– Подруги потащили меня туда после кино, – давила я из себя слезу. Мой голос был хриплым без всякого притворства – я все еще умирала от жажды. – Я понятия не имела, куда они меня ведут…

Тайлер озадаченно уставился на меня. Я защищала только себя, и очевидно, он думал, что с моей стороны это не очень красиво.

– А я просто взял и пошел, – честно сказал он. – Что вы мне сделаете? Накажете на ближайшие пять лет?

Прищурившись, отец замер, словно решая, с чем разобраться вначале – с моими фальшивыми рыданиями или с наглостью Тайлера.

– А где вы были всю ночь? – тявкнул он. Элла спокойно наблюдала за всем со стороны, и ее взгляд напомнил мне вчерашние слова Тайлера, что она очень деликатна в вопросах воспитания и наказания детей.