– Всей толпой завалились к Дину, – врал Тайлер, хотя в некотором смысле это не так уж и расходилось с действительностью. Мы в самом деле кое к кому завалились, только не к Дину, а к Ти-Джею. – Решили немного оторваться. Лето все-таки!

– Ой! Простите великодушно, – ехидно протянул отец. – Я и забыл, что сейчас лето, а значит, вы можете творить все, что вам в голову взбредет, черт подери! Покорнейше прошу меня извинить.

Джейми сдавленно хихикнул. Захотелось на него цыкнуть, но отец, конечно, этого не спустил бы. Кроме того, Джейми мне, в принципе, нравился. Как сводный брат, разумеется.

– Иден, а ты вообще уже не в первый раз не приходишь домой ночевать, – брюзгливо проворчал отец.

Пришлось снова пустить слезу. У отца сейчас было гораздо больше седых волос, чем месяц назад, когда он встречал меня в аэропорту. И чем сильнее он злился, тем старше казался. Мама в сравнении с ним выглядела двадцатилетней девушкой.

– Мы зашли в гости с ночевкой. – Я шмыгнула носом, наверное, отчаянней, чем следовало бы. Первый раз я не явилась домой, когда мы с Джейком целовались у него под «Короля Льва», а потом я уснула. Второй – вчера, когда была пленена прикосновениями Тайлера, зачарована его голосом и влюблена в каждую его клеточку.

– Это не оправдание!

– А что тогда оправдание?

Отец зло посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что ответить. Однако так ничего и не придумал, поэтому переключился на Тайлера.

– А с тобой вообще невозможно разговаривать, я даже пытаться не буду. Ступай к себе наверх. Марш! – Он угрюмо глянул через плечо на Джейми, тот намек понял и, встав, медленно пошел к выходу.

– С удовольствием! – с ухмылкой ответил Тайлер, но, поймав мой взгляд, тут же сменил ухмылку на сердечную подбадривающую улыбку, словно пытался мне сказать: «Не волнуйся, все будет хорошо». Когда Джейми с ним поравнялся, Тайлер ласково обнял брата за плечи и повел его к выходу, бормоча: – Ну что, ребенок, как там твоя рука?

В этот момент мне страшно захотелось стать похожей на него. Научиться отгораживаться и обращать все в шутку. Тогда мне не пришлось бы сейчас стоять перед отцом и молча сносить расспросы и косые взгляды, размазывая по щекам глупые слезы и остатки макияжа. Я давно поняла, что в отце нет ни капли сострадания. Ему было наплевать, когда мама расстраивалась. Даже если она плакала из-за него. Мамины слезы вообще никогда его не трогали.

Я вытерла глаза.

– Ну и что дальше?

Покусывая губы, Элла безучастно сидела на диване. Я даже не знала, радоваться этому или огорчаться, потому что до сих пор не понимала, как она себя поведет – тоже начнет орать или встанет на защиту.

– Иден, – медленно начал отец, попутно потирая виски, – я пригласил тебя к себе вовсе не для того, чтобы ты творила что вздумается и без конца мне врала.

– А для чего, черт возьми? – взорвалась я, раздраженно всплеснув руками. – Чтобы пройтись со мной по магазинам нижнего белья? Или чтобы посидеть у костра и полакомиться зефирками? Для чего, пап? Чего ты ждал?

Я и не осознавала всю степень своей ненависти. За полтора месяца он палец о палец не ударил, чтобы хоть как-то наладить со мной отношения, извиниться за то, что беспричинно бросил нас и что целых три года делал вид, что меня не существует. А сейчас вот так запросто хочет вернуться в мою жизнь? И меня воспитывать?

– Думаю, нам всем надо успокоиться. Главное, Иден дома, – сказала Элла с определенной долей настойчивости в голосе. Это окончательно убедило меня в том, что она не только спокойно отнесется к тому, что вы без спросу зависли где-то на пару дней, но и будет всячески вас защищать, когда это произойдет.

– Конечно, – согласилась я. – Я дома, цела и невредима, и Тайлер, кстати, тоже. Если это для вас важно, я даже готова попросить прощения. Извините, что мы не пришли домой ночевать.

Отец, очевидно, извинений не принял. Он смотрел на меня так, как отцу никогда нельзя смотреть на дочь – словно он меня на дух не переносит. Как же я возненавидела его в этот момент!

– Почему ты так на меня смотришь? – прямо спросила я. – Чем я тебя не устраиваю, пап?

– Тебе показалось, – ответил он и покосился на Эллу, как будто искал соратника в борьбе с шестнадцатилетним подростком. Но Элла лишь округлила на него глаза.

– Значит, мне показалось, что целых три года ты со мной не разговаривал? – Даже не знаю, откуда взялись слова. Наверное, они подсознательно копились во мне с тех самых пор, как он нас бросил. И сейчас, когда я окончательно рассердилась, все выплеснулось наружу. Щеки отца стали покрываться румянцем. – А то, что ты от нас ушел, тоже показалось?

– Хватит! – гаркнул он, не в силах вынести правду. Потому что сказать «прости» было ниже его достоинства – отец никогда не считал себя виноватым. Они с мамой и ссорились-то по большей части оттого, что он всегда и во всем был прав. Роль вечно виноватой отводилась маме.

– Ты ни разу не попытался поговорить со мной по душам. – Я сделала пару шагов отцу навстречу. С высоко поднятой головой. Потому что была полна решимости донести до него то, что я чувствую. – Хоть как-то извиниться. Мне кажется, это первое, что я должна была услышать от тебя, еще в аэропорту.

Признавая поражение, отец поднял руки.

– Ладно, Иден, я виноват. Прости, что меня не было рядом, – пробормотал он без капли раскаяния в голосе. – Теперь довольна?

– Пап, а что толку? – Я пожала плечами. – Ты опоздал на целых три года.

Я хотела задеть его за живое. Чтобы он понял смысл моих слов, чтобы в нем хоть чуть-чуть проснулась совесть. Увы! Никакой боли, одно лишь раздражение. Сузив глаза, отец смерил меня злобным взглядом.

– Как же ты сейчас похожа на свою мамашу!

Элла выглядела потрясенной – такого даже она от отца не ожидала.

– И страшно этому рада! Упаси господь быть похожей на тебя.

Я высказала все, что наболело. Самое время уйти, пока он не опомнился и не продолжил со мной спорить. Теперь он знает, что я страшно на него злюсь, и ему придется очень постараться, чтобы я когда-нибудь смогла его простить.

Я пошла к двери.

– Какого черта, Дейв? – зашипела Элла на отца. – Догони ее! Я понимаю, она прогуляла всю ночь, но неужели ты и в самом деле думаешь, что сможешь загладить перед дочерью вину, навязывая ей свою силу и власть?

– Нечего перекладывать с больной головы на здоровую! Вообще-то ты сама просила меня ее пригласить… Одна беда с этими подростками! Поскорей бы уж возвращалась домой, а Тайлер уезжал в Нью-Йорк, тогда мы снова будем жить спокойно.

Я замерла у двери и мучительно сглотнула. Я не ослышалась? Выходит, отец пригласил меня только потому, что Элла попросила?.. Этому не следовало ни удивляться, ни обижаться, но что-то у меня не получилось. Развернувшись, я посмотрела на отца с мачехой.