Любое общественное образование приобретает свою жизнестойкость и устойчивость в процессе выработки правил и норм, определяющих жизненные устремления субъектов социального действия. Социальные нормы, как социально определенные границы дозволенного в поведении социальных субъектов, могут существовать в виде санкционированных государством письменных законов или же как формально не закрепленные, но значимые нормы морали, традиций и обычаев, являющихся естественной жизненной потребностью социальных факторов. Именно нормы морали и нравственности, исполняемые членами общества в силу привычки, формируют ментальное основание народа[956]. На формирование ментальных установок и ценностных ориентиров личности оказывают влияние повседневные практики индивидов и различные общественные факторы. Cоциальные катаклизмы, революции и войны, реформы и социальные преобразования приводят к тому, что старые нормы и ценности перестают соответствовать требованиям времени, и эти трансформации рождают всевозможного вида социальные аномалии и девиации. Польский социолог П. Штомпка отмечал, что резкие изменения политических и социально-экономических отношений приводят к «культурной травме перемен»[957]. Травматические события вызывают нарушение привычного жизненного мира, изменяют ход мыслей и действий индивидов. Травма становится основанием формирования новых моделей поведения и выработки поведенческих стереотипов. История отечественного крестьянства в ХХ в. оказалась богата на травмирующие события, но существенным фактором деформации крестьянского сознания стали насильственная коллективизация сельского хозяйства и послевоенное восстановление народного хозяйства, когда крестьянство воспринималось властями не как субъект социальных отношений, а как необходимый экономический ресурс продовольствия и рабочих рук для промышленности. Таким образом, коллективизация, Великая Отечественная война и послевоенный травмирующий опыт стали теми основаниями, которые рождали в сельском социуме различные формы девиации и социальной аномии, которые проявлялись в неуважении к общественной собственности, пьянстве, бытовом насилии, мелком хулиганстве и т. д.

В годы войны и в послевоенный период распространенным явлением в советском обществе становится хулиганство. Как известно, хулиганство – грубое нарушение общественного порядка, приобретающее форму открытого выражения неуважения к устоявшимся нормам общества. Так, за июнь-ноябрь 1946 г. по Куйбышевской области за различные хулиганские действия было осуждено 274 человека, из которых 126 человек (31,5 %) – из сельской местности[958], тогда как в 1945 г. на долю сельских жителей приходилось только 24,8 % преступлений такого рода. Из данного числа только 40 человек (15,1 %) были колхозниками по социальному происхождению. Хулиганские действия совершались в основном в местах общественного пользования – на рынках, в магазинах, клубах и кинотеатрах. В 1946 г. был зафиксирован рост хулиганских действий на производственных объектах МТС и колхозов, они составили 40 % всех случаев хулиганства[959]. Данные обстоятельства вынуждали властные органы привлекать партийные, комсомольские и общественные организации к борьбе с хулиганством как социальным злом. С целью снижения уровня преступности областная прокуратура Куйбышевской области партийным учреждениям было рекомендовано усилить воспитательную массовую работу «среди трудящихся, вести более широкую популяризацию советского законодательства, и организацию показательных процессов на предприятиях, в колхозах и совхозах»[960]. Как свидетельствует анализ судебных дел, чаще всего хулиганские поступки совершались сельскими гражданами в состоянии алкогольного опьянения. Так, 1 августа 1945 г. председатель Хорошеньковского сельпо Красноярского района гражданин М.И. К-ов, 1919 года рождения, инвалид Великой Отечественной войны, находясь в г. Куйбышеве, подошел к закрытому на перерыв пивному киоску № 65, «приоткрыл ставни» и потребовал отпустить ему пива, но ему в этом отказали, «так как пиво отпускалось в обмен на порожние бутылки», тогда он «самовольно схватил контрольную кружку, начал бросать кирпичи в окна киоска, перебил в них все стекла, пытался влезть в окно киоска, а при задержании угрожал сотруднику киоска и оскорблял ее достоинство»[961]. За данное противоправное действие М.И. К-ов был приговорен к одному году тюремного заключения. Колхозники сельскохозяйственной артели им. Сталина Алексеевского района Куйбышевской области «в ночь на 2 февраля 1953 г. в нетрезвом виде совершили кражу 50 кг сена». Ворованное сено они продали за 50 рублей, а на вырученные деньги купили водки. И уже 25 февраля 1953 г. районным судом были приговорены к восьми годам исправительно-трудовых лагерей[962]. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, колхозник В.И. Р-н украл 1002 рубля из чайной СамовольноИвановского сельпо, приговор – пять лет лишения свободы[963].

Из 24 осужденных за хулиганские поступки в 1953 г. в Елховском районе Куйбышевской области шесть человек были колхозниками[964]. В сентябре 1948 г. заведующий Старо-Чесноковским глубинным пунктом А. С-ов, счетовод колхоза им. Чапаева П. Ш-ов и тракторист тракторной бригады № 2 Исаклинской МТС Исаклинского района взяли колхозную лошадь и «отправились по служебным делам в районный центр»[965], но в Исаклы, забыв о своих «служебных делах, занялись пьянкой». Напившись «до потери сознания», компания отправилась обратно домой, По дороге они «основательно подрались между собой», порвали всю сбрую на колхозной лошади, тяжи у тарантаса, уздечку и поводья, растеряли свои головные уборы и пиджак П-ва. Вернувшись поздно ночью в Чесновку, пьяная компания долгое время разъезжала на колхозной лошади по селу, «распевая всякие нецензурные, хулиганские песни и частушки». А вот другой пример. В июне 1950 г. в с. Войкино Чердаклинского района Ульяновской области прибыла кинопередвижка с кинокартиной «Первая перчатка»; пользуясь отсутствием на киносеансе сельских руководителей, во время просмотра фильма «появились пьяные хулиганы, которые учинили дебош и не только не дали зрителям просмотреть картину, но побили контролера»[966]. И это далеко не единичный случай. Во многих районах Ульяновской и Куйбышевской областей кинопоказы сопровождались хулиганскими действиями сельских граждан, нередко такие инциденты заканчивались избиением киномехаников[967]. Так, 7 апреля 1951 г. в Крестово-Городищенском сельском клубе был вечер колхозной молодежи, на который собралось более 150 человек. Юноши и девушки пришли отдохнуть: «повеселиться, потанцевать, поиграть». Но этому помешали хулиганы А.И. К-ев, М.Я. З-ов и И.Я Х-ов, которые «стали распевать уличные похабные песни»[968]. Заведующий клубом неоднократно просил их прекратить безобразия, но хулиганы «продолжали петь похабщину». Их действия вынудили прекратить мероприятие и «закрыть клуб»[969].