Я посмотрела на Софи и пожала плечами.

Толпа развернулась и последовала за Софи по Черч-стрит, к углу, где та пересекалась с Куин-стрит, и остановилась перед почтенным и якобы кишащим привидениями зданием театра, в котором в настоящее время шел масштабный ремонт. Я чувствовала, как Джек молча шагал рядом со мной, но даже не повернула голову в его сторону.

Как только толпа вокруг Софи угомонилась, моя подруга заговорила снова.

– Женщина в темно-красном платье медленно парит в воздухе, бродя по залам и по внешнему балкону второго этажа. Ее видели капельдинеры, а также зрители.

Что-то легонько коснулось меня. Я тотчас резко обернулась на Джека, чтобы в очередной раз потребовать, чтобы он оставил меня в покое. Но Джек смотрел прямо перед собой, внимательно слушая Софи, и даже не ведал о женщине, что стояла за ним, положив голову ему на спину. Полупрозрачным пальцем она смахнула с его уха выбившийся завиток черных волос. Джек потянулся, как будто хотел отогнать назойливую муху, но затем его рука на миг замерла в воздухе и легла на то самое место, где только что была рука женщины. Потом, как будто не отдавая себе в том отчета, он наклонил голову, словно любовник, который хочет услышать тихий шепот своей возлюбленной.

Я мысленно услышала ее голос, хотя губы ее не двигались. И глаза ее были закрыты, но я знала, что ее слова предназначены для меня. «Скажи ему. Скажи ему, что я люблю его. Скажи ему, что моя любовь к нему не дала мне иного выбора, кроме как уйти. Скажи ему, что ты знаешь». Затем она открыла глаза, но за веками была лишь пустота. А потом она исчезла.

Кто-то легонько дернул меня за свитер. Посмотрев вниз, я увидела пухленького мальчика лет восьми.

– Я тоже ее видел.

– Кого? – нервно спросила я.

Он посмотрел на меня глазами умудренного жизнью старика.

– Сами знаете. – Он подался вперед и прошептал: – Я не должен говорить об этом, но я подумал, что, если вы тоже ее видели, значит, я не сумасшедший.

Мое сердце ёкнуло. Я вспомнила, как в его возрасте меня дразнили на детской площадке, потому что я сказала, что Мэри Лу Уоткинс провела ночь в моем доме, хотя все знали, что она погибла в автокатастрофе.

– Ты не сумасшедший, – сказал я мальчику. – И если тебе повезет, то с годами у тебя это пройдет.

– Но у вас не прошло, – возразил он и осуждающе посмотрел на меня.

– У меня не прошло. Но у многих детей проходит.

– Надеюсь, у меня тоже не пройдет, – сказал он и, слабо улыбнувшись, вернулся к матери.

– Кто это был? – спросил Джек, оборачиваясь.

Я пожала плечами.

– Какой-то мальчишка. Думал, что потерял мать.

Джек нахмурился и, вплотную наклонившись ко мне, посмотрел мне в глаза.

– У вас такой вид, будто вы только что видели призрака.

Нервы мои были взвинчены. Я издала истерический смешок, отчего все обернулись и вопросительно посмотрели на меня. Софи вновь повернулась ко мне. Я мгновенно испугалась, что, попроси она меня поделиться еще каким-нибудь реальным событием из моей жизни, меня тотчас вырвет.

– Мне надо идти. Скажите Софи, что она отлично поработала, а я позвоню ей завтра, – сказала я Джеку.

Я даже не подумала, как доберусь до дома.

– Мне тоже. Мелани, нам нужно поговорить. Мы просто не можем оставить все, как есть.

– Отчего же, очень даже можем, – возразила я, с удивлением обнаружив, что мои руки и голос все еще дрожат. Я зашагала по Черч-стрит в сторону Брод-стрит, думая, что позвоню Нэнси и попрошу ее подвезти меня.

Рядом со мной звякнул мобильник Джека. Он остановился, чтобы ответить, я же зашагала дальше. Я почти дошла до следующего квартала, когда Джек снова окликнул меня по имени:

– Мелани, пожалуйста, подождите!

Я остановилась посреди улицы. Может, рассказать ему про Эмили? Мне хотелось сделать ему больно, как он сделал больно мне. Но потом я вспомнила, как он наклонил голову и как она коснулась его волос, и поняла, что не смогу. Он наверняка знал. Я должна была придумать, как сказать ему это, не уничтожив нас обоих.

– Ну, так как, Джек? Какая часть «нет» до вас не дошла?

Вместо ответа он схватил меня за руку и зашагал дальше.

– Звонил ваш отец.

– С ним все в порядке? – спросила я, ощутив легкий укол совести. Я давно уже не тревожилась о нем. Я выбрала эту позицию годы назад.

– После того, как вы сказали ему, что имя вашего деда значилось на акте передачи права собственности на поместье «Магнолия-Ридж», он решил порыться в его вещах в надежде на то, что вдруг всплывет что-то новенькое о вашем деде Гасе и его связи с Вандерхорстами.

– И как? Всплыло? – спросила я, слегка задыхаясь, потому что мы почти бежали.

– Он нашел хумидор, коробку для сигар, принадлежавшую Гасу. Замок он сломал и теперь говорит, что мы должны посмотреть, что он нашел внутри.

Я попыталась вонзить каблуки в землю, чтобы Джек остановился, но в результате он несколько шагов тащил меня за собой, и я была вынуждена вновь перейти на бег.

– Стойте, Джек! Довольно! Или вы забыли? С меня хватит загадок и тайн!

Ничего не ответив, он потащил меня дальше по Черч-стрит, чем привлек к нам внимание пары, одетой как солонка и перечница и шагавшей по противоположной стороне улицы.

– Джек, остановитесь. Мне все равно. Без разницы, честное слово. Не говоря уже о том, что я зла на вас и на отца, ведь я велела вам убираться из моего дома, потому что не желала вас больше видеть. И вот теперь выясняется, что вы оба за моей спиной продолжали биться над разгадкой этой так называемой тайны.

Наконец мы дошли до его машины. Здесь Джек отпустил мою руку и посмотрел на меня.

– Давайте на одну минутку притворимся, сделаем вид, что речь не о вас и не обо мне, договорились? Возможно, весь этот проект значил для вашего отца гораздо больше, чем кто-либо из нас мог предположить. И теперь он… не знает, чем себя занять.

Мой гнев быстро улетучился, сменившись свинцовым страхом.

– Что вы хотите сказать, Джек? Мой отец снова запил?

Джек открыл пассажирскую дверь машины.

– Это будет зависеть от того, как быстро мы доберемся туда.

– Куда именно?

– В «Черную бороду». Он сидит за столом на пару со стаканом джина.

Я молча скользнула на сиденье. Не знаю почему, но я чувствовала себя разочарованной. Но еще больше меня удивило то, что после всего, что было известно, мне удалось обнаружить в сердце крошку надежды.

Поездка в Ист-Бэй была короткой, но все происходило как будто в замедленной съемке. Я продолжала набирать номер отцовского мобильника, отключаясь всякий раз, когда телефон отсылал меня на голосовую почту. Мои эмоции скакали от злости на Джека к тревоге за отца и крохам надежды, что вдруг ему и впрямь удалось что-то узнать про Луизу и Невина.