— О чем вы?

— В яму ложись, падаль! Я тебя сейчас живым закопаю! — уверенно наступал на него Чертанов. — Ты же хочешь, наверное, знать, что чувствовали эти невинные девочки перед своей смертью?! Так ты сейчас узнаешь это!

Он рванул Антона за отворот пиджака и услышал, как затрещала материя.

— Нет!.. Нет!.. — испуганно сопротивлялся Антон.

А Чертанов, будто не замечая сопротивления, тащил его к яме.

— Лопату дайте! — в ярости крикнул он стоявшему рядом сержанту с лопатой. — Я сам закопаю эту тварь! Отойдите все!

Сбив Антона с ног, он ткнул его лицом в землю, не давая подняться.

— Михаил, — вдруг услышал Чертанов за спиной спокойный голос.

Обернувшись, майор увидел нависшего над ним Кирилла Балашина. Тот, как всегда, оставался невозмутимым и холодным, будто айсберг в океанический шторм. Особенно удивляться не стоило, он всегда был таковым. Профессия накладывает свой отпечаток. Криминалистов за годы службы Чертанов повидал предостаточно, и все они, вне зависимости от того, каким делом занимались — изучением расчленения на месте преступления или составлением отчета о проделанной работе, — всегда пребывали в одинаковом душевном состоянии.

— Ну, чего тебе? — недовольно буркнул Чертанов, ослабляя хватку.

Антон сел. Не без удовольствия Михаил отметил, что его лоб и щеки перепачканы в земле.

— Можно тебя на минутку?

— Хм… Ну давай отойдем, — согласился Чертанов.

Балашин, повернувшись к технику-криминалисту, продолжавшему стоять с видеокамерой в руках, сказал:

— Степаныч, ты там сотри… Ну, сам понимаешь, о чем я.

— Сделаю, товарищ майор, — охотно отозвался парень, перематывая кассету назад.

Глыбообразный оперативник, не дожидаясь команды, ухватил за шиворот арестованного:

— Чего пялишься? Руку давай!

И когда Антон протянул руку, уверенно защелкнул на его кисти наручники. Теперь они вновь «братья навек».

Чертанов с Балашиным далеко не пошли. Опершись о ствол дерева, неспешно завели разговор. Как ни странно, но Михаил сразу успокоился. Гнев, еще минуту назад распиравший его, сжался до размеров пульсирующей точки. Следовало еще немного обождать, и все пройдет. Только профессионализм, и ничего больше. Эмоции плохой помощник, их вообще следует приберечь. Здоровья не хватит так остро реагировать на каждый труп.

Чертанов глубоко вздохнул и медленно, задерживая дыхание, выдохнул через нос.

— Чего ты хотел сказать? — спросил Чертанов, отвернувшись.

На Кирилла он не смотрел. Совсем не потому, что испытывал к нему какую-то враждебность, наоборот, он очень симпатизировал ему. Но сейчас не тот случай, чтобы встречаться глазами. Чертанов знал, что взгляд у него в эту минуту был особенно жестким, и ему не хотелось, чтобы Балашин принял бы это на свой счет.

— Ну чего ты раскипятился-то? — добродушно спросил Кирилл.

Чертанов уже овладел собой. Повернувшись, он спросил:

— А по-твоему, для этого нет оснований?

— Основания-то, конечно, имеются, — задумчиво протянул Кирилл, — но только по всему этому делу имеются и большие сомнения.

Чертанов насторожился:

— Что-то я тебя не совсем понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Пока ты воевал с этим… так сказать, маньяком. Я еще раз аккуратно осмотрел место преступления.

— И что же ты там обнаружил?

— А вот ты послушай… Даже странно, что я не заметил это с первого взгляда. Есть и еще одни следы, побольше. Так что могу сказать тебе совершенно авторитетно, в этом преступлении замешан еще один человек.

— Ты уверен?

— Да. Надо, конечно, еще раз и более детально все взвесить, но я бы даже предположил, что Антон здесь совершенно ни при чем, — покачал эксперт головой. — Мне непонятно, почему он наговаривает на себя. Девушку убили даже не на этом месте, а немного в стороне, — показал он на кусты боярышника метрах в пятнадцати. — Вот там здорово натоптано. Но следов Антона там нет! А у этих кустов отпечатки обуви значительно большего размера.

— Что за обувь?

Эксперт пожал плечами:

— Какая-то спортивная, скорее всего, кроссовки. И только вот здесь, — показал он на тонкий ствол рябины, росший шагах в пяти от них, — видны следы Антона. — Во всяком случае, по размеру подходят. — Балашин пожал плечами. — Выводы делать, конечно, тебе, но напрашивается такое заключение: кто-то другой убил девушку, а Антон всего лишь помог ему перетащить ее и закопать вот в этом месте.

— А следы того мужчины хорошо отпечатались?

— В том-то и дело, что они нечеткие, — с сожалением признал Балашин. — Такое впечатление, что он стоял в стороне и наблюдал за тем, как Антон закапывает труп. Я не исключаю, что его могли просто заставить сделать это.

— Тогда зачем же он наговаривает на себя?

Балашин пожал плечами:

— Не знаю, это уже не мое дело. У тебя в руках все нити расследования, тебе и делать выводы.

— Здесь возможна… неточность? — не без труда подобрал Чертанов нужное слово. И, уже смягчая вопрос, добавил: — Ты же знаешь, как убийцы могут запутывать следы.

Балашин слегка нахмурился. Он всегда болезненно воспринимал критику в свой профессиональный адрес. Ведь он слыл одним из ведущих специалистов, редко кто может похвастаться, что имеет семь допусков на различные виды экспертизы. А они у Балашина были! Кирилла отличала необыкновенная дотошность, о которой в управлении ходили анекдоты.

— Я не могу сказать, кто именно убил девушку, но то, что на месте убийства был еще один человек, за это я тебе отвечаю! И Антон это почему-то скрывает, — уверенно сказал Кирилл. — Если бы за эти дни прошел дождь, то, может быть, я бы тебе не говорил так категорично.

— Ты меня озадачил, — честно признался Чертанов, взглянув на Антона.

— А что ты думаешь, — усмехнулся Балашин. — Я на это и рассчитывал.

— Ладно. Есть над чем подумать. Пошли к остальным, а то нас уже заждались.

Антон покуривал — кто-то угостил его сигаретой. Интересно, кто это такой сердобольный? Вытащил сигарету и горообразный оперативник. Его совсем не стесняла рука, скованная наручниками. Ловко чиркнув зажигалкой, закурил. Внешне вполне идиллическая картина — подозреваемый и опер мирно покуривают на пару, а повернись ситуация в другую сторону, так перегрызут друг другу глотку.

— Где ты зарыл второй труп? — спросил Чертанов, не отводя глаз от безмятежного лица Антона.

Парень старался держаться так, как будто происходящее вокруг не имеет к нему никакого отношения, а ведь он был здесь главным действующим лицом.

— Сразу за Кольцевой, — махнул в сторону Антон. — Там пустырь есть, что-то строить собирались, а потом почему-то заморозили… Так что мне никто не мешал.