— Это исследователи, занятые в данной области.

— Вы знакомы с ними?

— Лично — нет.

— Вы знакомы с их работами?

— Я слышал их имена.

— Но вы знаете об этих людях хоть что-нибудь?

— Никакой личной информацией о них я не располагаю.

— Кто они — выдающиеся ученые или рядовые специалисты?

— Я уже говорил вам: не знаю. — Баркер вновь принялся теребить воротник.

Дженнифер поняла, что съемку пора прекращать. Марти загонял Баркера в угол, словно пес, почуявший запах страха. Дженнифер хотела сделать упор на то, что Баркер продолжает свою кампанию уже много лет, составил себе репутацию и готов продолжать борьбу. В любом случае он накануне изложил ей свою версию о предкрылках и пространно ответил на ее вопросы. Она похлопала Марти по плечу:

— Мы опаздываем.

Марти отреагировал мгновенно; беседа уже прискучила ему. Он вскочил на ноги:

— Прошу прощения, мистер Баркер, но мы вынуждены закругляться. Спасибо, что уделили нам время. Вы нам очень помогли.

Баркер казался ошеломленным. Он что-то пробормотал. К нему подошла женщина-гример с салфетками в руке:

— Позвольте, я сниму косметику…

Рирдон повернулся к Дженнифер и негромко осведомился:

— Что ты задумала, черт побери?

— Марти, — отозвалась она тем же приглушенным голосом, — пленка «Си-Эн-Эн» — настоящий динамит. Мой репортаж произведет впечатление разорвавшейся бомбы. Люди побоятся летать на самолетах. Мы устроим крупный скандал, всколыхнем общественное мнение.

— Ничего подобного, — возразил Рирдон. — От этого шута толку ни на грош. Типичный наемный свидетель. Все, на что он способен — это улаживать иски до суда. Он понятия не имеет о том, что говорит.

— Марти! Нравится тебе Баркер или нет, но за этим самолетом уже давно тянется дурная слава. А пленка «Си-Эн-Эн» — просто чудо.

— Да, и ее видела вся страна, — сказал Рирдон. — Но в чем соль твоего сюжета? Может быть, просветишь меня?

— Я все объясню, Марти.

— Да уж, постарайся. — Фраза осталась неоконченной, но Дженнифер отлично догадывалась, что хотел сказать Марти: «Иначе я позвоню Дику и нажму на все рычаги».

Шоссе Авиации 11:15 утра

Для полноты картины требовалось изложить противоположную точку зрения, и Марти взял интервью у служащего ФАВП. Съемка проходила на улице, на фоне аэропорта. ФАВП представлял худощавый мужчина в очках, с такой заурядной внешностью, что Дженнифер не могла припомнить его имя. Его глаза быстро моргали на солнце, он казался таким робким и безобидным, что Дженнифер уже начинала сомневаться в его способности отстаивать свое мнение.

К несчастью, его суждения о Баркере оказались на редкость категоричными.

— ФАВП обрабатывает огромное количество закрытой информации. Некоторые из этих сведений носят технический характер, другие касаются вопросов собственности. Данные затрагивают интересы авиапромышленности в целом и отдельных компаний. Для успешного функционирования ФАВП необходимо, чтобы все наши подопечные находились в равных условиях. Поэтому мы разработали строгие правила относительно распространения этих сведений. Мистер Баркер нарушал эти правила. Казалось, он находил наслаждение в том, чтобы появиться на телеэкране или прочесть в газете свою фамилию.

— Баркер утверждает, что это не так, — сказал Марти. — Он заявил, что ФАВП не справляется со своими обязанностями, и он был вынужден говорить об этом вслух.

— С адвокатами?

— С адвокатами? — переспросил Марти. — Да. Мистер Баркер делился информацией с адвокатами, ведущими судебные дела против авиакомпаний. Он снабжал их конфиденциальной информацией о ходе расследований, которые еще не были завершены. Это противозаконно.

— Вы наказывали его?

— Мы никого не наказываем. У нас нет таких полномочий. Однако нам было ясно, что адвокаты платят Баркеру за эти сведения. Мы обратились в Департамент юстиции, однако дело было спущено на тормозах. Это встревожило нас. Мы надеялись, что Баркера отправят за решетку, а вместе с ним и его клиентов.

— Что же этому помешало?

— Наведите справки в Департаменте. Там работают юристы. А они никогда не сажают в тюрьму своих коллег. Нечто вроде профессиональной солидарности. Баркер работал на адвокатов, и они вытащили его из передряги. Баркер и сейчас работает на них. Все, на что он способен, — это инициировать либо подкреплять своими показаниями необоснованные судебные обвинения. Безопасность авиасообщений его не интересует. Иначе он работал бы у нас, служил бы обществу, вместо того чтобы делать деньги.

— Насколько вам известно, в настоящий момент ФАВП подвергается жесткой критике… — заговорил Марти.

Дженнифер решила, что пора его остановить. Она не видела смысла продолжать интервью, поскольку в любом случае собиралась вырезать большую его часть. Она оставит только слова о том, что Баркер жаждет публичной известности. Эта фраза представителя ФАВП казалась наименее жесткой, и ее будет вполне достаточно, чтобы создать видимость равновесия.

Без Баркера ей не обойтись.

— Марти, мне очень жаль, но нам еще ехать через весь город.

Марти кивнул и тут же принялся благодарить собеседника — это было еще одним свидетельством его неудовольствия, — оставил автограф для его ребенка и уселся в лимузин спиной к Дженнифер.

— Господи боже мой, — пробормотал Марти, как только автомобиль тронулся с места.

Он помахал рукой человеку из ФАВП и улыбнулся ему. Потом повернулся к Дженнифер.

— Я ничего не понимаю, Дженнифер, — зловещим тоном заговорил он. — Поправь, если я ошибаюсь, но, по-моему, у тебя ничего нет, кроме голословных обвинений стряпчих и их платных подручных. У тебя нет ничего существенного.

— Мы сделаем репортаж, вот увидишь, — сказала Дженнифер, стараясь говорить уверенным голосом.

Марти недовольно фыркнул.

Лимузин свернул на шоссе и помчался на север, к территории компании «Нортон Эйркрафт».

Центр обработки видеоинформации 11:17 утра

— Пошла запись, — сказал Хармон, барабаня пальцами по пульту.

Кейси шевельнулась в кресле, чувствуя, как ее пронизывает боль. До интервью оставалось лишь несколько часов, а она все еще не решила, как себя вести.

На экране возникли первые кадры. Хармон увеличил их количество втрое, и теперь изображение, чуть подрагивая, воспроизводилось в замедленном темпе. От этого картина происшествия казалась еще ужаснее. Кейси молча смотрела, как люди взмывают в воздух, как кувыркается и падает камера и как она, наконец, застревает под дверью пилотской кабины.

— Включите обратное воспроизведение.