1. Близость к целям, в результате чего уменьшались потери печатной продукции и вместе с тем облегчалось ее распространение за счет знания местных условий и умения преодолеть введенные немцами ограничения на передвижение.

2. Более равномерное распределение нагрузки среди различных центров, а также сознание своей значимости редакторами, выступавшими в роли проводников идей советского руководства.

3. И наконец, самое важное: возможность приспособить содержание пропагандистских материалов к местным условиям. Последнее преимущество неоднократно подчеркивалось и немецкими, и советскими источниками. Этот вопрос будет рассматриваться ниже, но здесь следует на нем остановиться, поскольку это являлось основной причиной большой разбросанности партизанских пропагандистских центров. «Редакторы подпольных газет организовывали свою работу с учетом местных условий», – говорится в одном из советских источников[192]. Немцы, со своей стороны, вынуждены были признать, что жесткая централизация их собственной психологической войны затрудняла использование в целях пропаганды происходящие события, что с успехом применяли партизаны, выполняя при этом поступавшие с советской стороны директивы. Повышению эффективности партизанской пропаганды способствовало упоминание имен отличившихся местных жителей, а также сообщения о зверствах немцев в местностях, известных населению.

Партизаны часто испытывали трудности с получением необходимых для печати материальных ресурсов. До получения партизанами печатных станков «Лилипут» редактор партизанской газеты обычно «имел мешок со шрифтом, который иногда приходилось собирать по крупицам из отдельных литер, и примитивный печатный станок». По признанию советских источников, «для выпуска газеты или листовки редактору приходилось «приспосабливать» заметки и статьи к имеющемуся у него количеству литер и писать их таким образом, чтобы для набора хватало букв «о» или «а»[193]. По утверждениям одного из редакторов, ему приходилось каждый раз набирать по одной колонке, а затем разбирать шрифт для набора следующей. Процесс печатания в данном случае происходил в деревенской избе[194]. В других случаях для размещения печатных станков строили специальные землянки или бункеры. Во время немецких атак, если печатное оборудование не удавалось унести, его зарывали в землю или прятали в болотах.

Постоянно ощущалась нехватка типографской краски. Часть ее доставляли с советской стороны, часть – похищали из контролируемых немцами типографий. Зимой краску перед использованием приходилось нагревать. Но главной проблемой была нехватка бумаги. Все партизаны получили приказ доставлять любую бумагу, какую удавалось найти, и даже реквизировать ее вместе с продовольствием у местного населения. Партизаны платили крупные суммы агентам, похищавшим бумагу из немецких запасов. Основная масса газетной бумаги в отряды, поддерживавшие регулярную связь с советской стороной, доставлялась по воздуху. «Но когда отряд находился на марше, нести с собой пять или шесть пудов бумаги было невозможно», – указывает один из авторов. «Поэтому бумагу приходилось собирать среди местного населения», что было весьма непростым делом. Нехватка бумаги сказывалась на формате, который приходилось уменьшать, а также на далеко не презентабельном внешнем виде партизанских газет и листовок, тексты которых часто были неразборчивыми. Доставка партизанам газетной бумаги, хотя и осуществлялась систематически, все же, пожалуй, не являлась первостепенной задачей при снабжении партизан по воздуху.

Различные источники указывают, что редакторами издаваемых партизанами газет и листовок могли быть члены партии, комиссары или их заместители, бывшие журналисты и мелкие чиновники, но часто эти посты занимали люди, не имевшие никакого пропагандистского опыта, в частности опыта ведения психологической войны и подпольной печати. Таким опытом обладали немногочисленные ветераны Гражданской войны (а также, вероятно, люди, находившиеся на подпольной работе за границей). Для технической работы привлекали не имевших профессиональных навыков людей; к примеру, офицер-танкист работал печатником.

Обычно штат партизанской (или подпольной) типографии был следующим: 1) при наличии печатного станка типа «Бостон» – один редактор, один корректор, два автора статей, шесть печатников (которые также писали статьи и заметки и занимались распространением газет); 2) при наличии печатного станка «Лилипут» – один человек, занимавшийся под руководством секретаря подпольного райкома или комиссара партизанского отряда написанием статей, набором и печатью[195].

Часто тот же самый персонал использовался для других политических и пропагандистских целей, хотя по большей части устной пропагандой (лекции, «агитационные» собрания и т. д.) занимались специально выделенные для этого партизаны. Не имевших профессиональных навыков людей широко использовали для распространения газет. К этому привлекали практически всех – местных жителей, детей, уходивших в рейды партизан, лекторов и многих других.

Партизанские листовки и в особенности газеты использовали для получения информации различные источники. Обобщенно их можно разделить на советские и местные источники.

Партизаны слушали регулярные передачи советского радио и воспроизводили передаваемые сообщения (особенно медленно читаемые дикторами после полуночи). В первую очередь именно так партизаны узнавали последние военные сводки и международные новости. К другим открытым источникам информации относились советские газеты, которые, как было отмечено, начиная с середины 1942 года регулярно доставлялись на оккупированную территорию в больших количествах. И наконец, партизаны использовали советские пропагандистские материалы, полученные ими для распространения на оккупированной территории, или те, которые им удавалось найти.

Наряду с этим существовали секретные советские директивы по проведению агитации и пропаганды. Такие инструкции сбрасывали с самолетов или доставляли направляемые в контролируемые партизанами районы посланцы, хотя прямых свидетельств того, что такие инструкции регулярно поступали, нет. Транслируемые специально для партизан радиосообщения (нельзя определить, закодированные или открытые) также содержали инструкции по ведению психологической войны. В нашем распоряжении есть только одно краткое изложение подобных директив, составленное немцами на основании радиоперехватов:

«АГИТАЦИЯ

Агитация среди местного населения при умелом ее проведении является чрезвычайно ценной. Советские плакаты, такие, например, как хорошо известный «Сокрушим фашистского зверя», производят очень глубокое впечатление на оккупированной территории. Они свидетельствуют о мощи советской власти. Весьма действенное влияние в Белоруссии оказывают подпольно издаваемые газеты «Советская Беларусь» и «Партизанское слово». Важность печатного слова в оккупированных регионах не следует недооценивать.