— Ты не пациент, — ухмыльнулся Мэтт, всё-таки сорвал с вешалки куртку и снова замахнулся, чтобы надеть.

Логично. Рита фыркнула и скрестила руки на груди.

— Что за несерьезное отношение к работе! У тебя же была форма, мог бы и носить…

— А еще я умею делать искусственную вентиляцию легких. Мог бы сделать?

Она выгнула одну бровь.

— Это что?

Мэтт достал из кармана шапку. Натянул на голову, сунул пальцы в карманы джинсов.

— Искусственное дыхание. Рот в рот.

Поясницу прострелил разряд. Дар речи на секунду пропал. Рита открыла рот и захлопнула.

Дура!

Губы Мэтта дрогнули, он тут же поджал их, но уголки всё равно приподнялись в ухмылке. Он её сделал! Легко и непринуждённо! И видит это, потому что сложно не заметить озадаченную идиотку, стоящую напротив!

И ждёт ответа.

Пошутить насчет Рикардо? Сейчас это стало бы спасением, да простит милый парень такое к себе отношение. Рита снова открыла рот, чтобы заговорить, но Мэтт перестал самодовольно улыбаться. Дёрнулся, опустил голову, нащупал в кармане мобильник. Вытащил на поверхность. Большой палец полоснул по экрану, взгляд опустился туда же. Прямые брови чуть сдвинулись к переносице.

В коридоре стало тихо. Только шум воды в ванной напомнил, что в квартире они не одни.

Что там такое интересное? Мэтт закусил губу, перехватил мобильник второй рукой и начал быстро настукивать пальцами по экрану.

— Слу-у-ушай… — наконец, протянул он, всё еще не поднимая взгляд. — Мне нужно будет уйти завтра сразу после утренних процедур, — ресницы взметнулись, голубые глаза мгновенно нашли карие. — Ничего страшного?

Уйти. Ему нужно уйти. Понадобилось только что. Желание вытянуть шею и заглянуть в экран смартфона подступило к горлу. Нельзя!

— Всё в порядке? — Рита разомкнула руки и тут же завела за спину. Сцепила в плотный замок.

— Да, — Мэтт кивнул, заблокировал мобильник и сунул в карман. — Кое-какие дела, я вернусь после обеда. Ты справишься?

Он взялся за молнию куртки, начал соединять концы. Будто ничего не произошло. Будто не ему в одиннадцать часов вечера пришла странная эсэмэска и изменила планы. Кто вообще пишет эсэмэски так поздно, если это не что-то личное? Рита нервно смяла ткань сари за спиной. Однако губы привычно растянулись в улыбку.

— Да! Конечно! — она энергично кивнула. — У нас вроде бы начинает налаживаться контакт, так что… Не расскажешь, какие дела?

А может это как раз личное?

— Как-нибудь в другой раз, — Мэтт рванул собачку молнии вверх.

Да. Личное. Температура в квартире вдруг опустилась на пару градусов. Рита коротко потёрла кожу за ухом и снова уронила руку, заведя за спину.

— Конечно, — она тихо кашлянула. — Это не моё дело.

Конечно, не её. Совсем. Она же понятия не имеет, как и чем он живёт вне этой квартиры. Вчера лежала на диване и разглагольствовала про личную жизнь, даже не подумав, что на самом деле не в курсе, есть ли она. За две недели кто угодно мог найти подружку, а Мэтт точно мог. При его-то данных!

Риту затошнило. Леска поднялась из глубин души и стянула сердце почти до физической боли. Пальцы снова до хруста вцепились в сари за спиной, смяли, намотали на кулаки. Но лицо не поплыло. Годы тренировки, мать их!

Мэтт за это время успел открыть дверь и шагнуть за порог.

— Я пошёл, — констатировал он. — Иди спать.

Она отпустила ткань и взялась за край двери. Чтобы быстрее ее закрыть.

— Как скажешь.

— И Рития, — он крутанулся на пятках. В уголках губ затаилась улыбка. — Ты сегодня очень-очень красивая.

В лёгких застрял вдох. Что это, комплимент? Настоящий? Первый настоящий комплимент от Мэтта, и случился он при таких обстоятельствах… Можно бы пошутить, продлить разговор на несколько фраз. Но сил не осталось.

— Спасибо, — в очередной раз улыбнулась она. — Ну, пока.

И поспешила закрыть дверь.

По ту сторону разъехались двери лифта и быстро сомкнулись снова. Душ в ванной выключился. Стало тихо. Рита запустила пальцы в волосы и с силой потянула. Нельзя ревновать чужого парня. Нельзя-нельзя-нельзя. Столько лет она повторяет себе эту мантру, столько долбаных лет! Когда же она начнёт работать? Когда?

Мэтт почти бегом промчался по улице и ворвался в дом. Дверь громко хлопнула за спиной, в потёмках подъезда загорелся светильник с датчиком движения. Мэтт схватился за перила лестницы и полетел вверх. Он неслабо опаздывал. Обещал, что вернется после обеда, но это время давно прошло, на часах три пятнадцать, а Рита даже не написала и не попеняла на неисполненное обещание. Хотя могла бы. Он почти надеялся на это.

Мистер Шетти проснулся поздно, и весь график поплыл. Дивали не прошёл для него бесследно. В итоге из дома Амриты Мэтт вышел только в половине двенадцатого, а до станции скорой Смитфилда добрался к началу первого. Кен позвал его именно туда. Потому что у него смена. Мэтт попытался проигнорировать подступивший к горлу ком, но чем ближе подходил к больнице Святого Варфоломея, тем сильнее сердце молотило по рёбрам и отдавалось звоном в ушах.

Но так даже лучше. Так было нужно. Этот гештальт требовал, чтобы его закрыли. Если бы Кеннет предложил встретиться в каком-то кафе, или вовсе отказался, то волна накрыла бы позже, при других обстоятельствах, и это было бы ужасно. А так… Мэтт издалека увидел одноэтажный вытянутый флигель, увидел несколько припаркованных ядовито-желтых мотоциклов и машину с зеленой шахматкой на бортах. И на несколько секунд прирос к тротуару. Но в тот момент пришла эсэмэска от Кена «Ну где ты? У нас пока тихо, есть время на кофе», и это заставило отмереть и двинуться дальше.

Приятель увидел Мэтта примерно за сотню футов. Сидел в машине и, наверное, смотрел в боковое зеркало, потому что в какой-то момент дверь распахнулась, и Кен выпрыгнул на асфальт. Втянул голову в ворот зеленой куртки, снова влез в салон и вытащил подстаканник с двумя чашками.

— Уже остыл, — прокомментировал он, вытаскивая один стакан и протягивая Мэтту. — Рад, что ты написал. Это место заколдованное, отвечаю, только тебя и ждёт. После нашего разговора тогда, в супермаркете, ко мне приставили стажера, но он перевелся пару дней спустя.

Мэтт забрал стаканчик, поднял крышку и втянул запах кофе. Немного пережженного, отдающего раскаленным пластиком…

— Кофемашина всё такое же дерьмо, — проговорил он, снова возвращая крышку на место.

— Скажи спасибо, что хоть такая есть, — хохотнул Кен.

— Точно.

Он сделал короткий глоток, горькая дрянь обожгла горло, вызвав новую волну воспоминаний. Мэтт опустил взгляд на стаканчик. Попятился, повернулся к желтому борту в зеленую шахматку. Бесцельно осмотрел. Взгляд нашёл длинную царапину, пересекающую один зеленый прямоугольник и доходящую до следующего. Мэтт вытянул руку и провёл пальцем по полосе.