— Что? — не поняла жрица.

— Виктор и Виктория Чекановы, — повторил Вадим.

— Я тоже умею говорить загадками, мне их имена не говорят ровным счётом ничего, одно я поняла — этих детей ты знаешь очень хорошо, но… — в наступившей мимолётной тишине было слышно гулкое биение сердца парня. Пальцы жрицы сжали белый надушенный платочек. Миледи жестом заботливой матери утёрла выступивший на челе Белова крупные градины пота:

— Ты не был готов их увидеть, ещё большей неожиданностью для тебя была родственная связь, которую вы ощутили. Я права?

— Да.

— Продолжай, пожалуйста.

— Трудно, Миледи, не знать тех, кого пустил под свою крышу, но я точно знаю, что наши семьи не пересекались лет двести.

— Та-ак…

— Вот именно, они мои земляки, соседи, почти родственники, можно сказать. Когда я уезжал, у них были другие ауры, и ничего не говорило, по крайней мере, мне, что у ребят есть дар. У них… Их ауры напоминают…

— Да, они чем-то напоминают ауры эльфийских полукровок и младших членов твоего клана, — выдохнула жрица, приподняв правую бровку и, в упор, посмотрев на ученика.

— Вы правы, Миледи, в этом что-то есть, если бы я не знал, что они чистокровные люди, то так бы и подумал. Хотя… — Вадим задумчиво прикоснулся к подбородку, проведя ладонью по щетине. — Есть у меня подозрение… или предположение…

Солнце провалилось за облака, скатившись по изломанным вершинам невысоких гор, рвавших небесную кромку на западе горного плато, которое приютило Лайлат. Прежде, чем окончательно померкнуть, яркий луч светила подсветил розовые облака. На город опустились вечерние сумерки.

Посеревший прямоугольник окна по-прежнему закрывали тёмные контуры неподвижных человеческих фигур. Высоко в небе проклюнулась первая яркая звезда. Через несколько минут её свет померк на фоне широкого серебристого серпа Хелиты.

— Буду благодарна, если ты поделишься со мной своими соображениями, — нарушила молчание женщина.

— Миледи, неужели вы не можете найти ответ из того, что увидели моей голове во время ментальных сеансов?

— Тайли упаси! Только головной боли мне не хватало. Я, если ты помнишь, выступала «мостом» между тобою и девушками. Мы передавали знания, а не практиковали «слияние», я не настолько сумасшедшая.

— Понятно, вот так, нежданно-негаданно, узнаёшь что-то новенькое.

— Пользуйся. Ты ни о чём не забыл?

— Склерозом не страдаю. Как бы это сказать помягче, — помялся Вадим, — я, м-м, за седмицу вроде как вырастил мэллорн.

— Мэллорн? — удивилась орчанка, брови Миледи скакнули вверх.

— Сам не понял как, но, тем не менее.

— Как я понимаю, дерево выросло в твоём мире? И насколько большое?

— Саженей пятьдесят в высоту, хотя я могу и ошибаться. За время моего отсутствия деревце могло вымахать ещё.

— Удивительно! Никогда ничего подобного не слышала. Теперь многое становится понятным.

— Что вам стало понятно?

— Кланы и рода лесных эльфов всегда привязаны к родовому мэллорну или мэллорновой роще. Пустив в свой дом чужую семью, ты непроизвольно привязал их к магии родового мэллорна и ввёл на правах младших родственников в свой клан, поэтому ты равнодушен к ужимкам моих девочек и стойко хранишь верность своей женщине. Не удивлюсь, если родовой мэллорн воспримет её матриархом клана.

— Но… Но… Но я не эльф!!! — взорвался Вадим.

— И не дракон, успокойся! Насколько я знаю, кроме драконов никто не мог вырастить мэллорн за семь дней. Кто же ты, Вадим Белов? Кто твои предки, из какой глубины веков они принесли магические дары?

— Я… я не знаю, — плечи молодого человека бессильно поникли.

Миледи, отпустив руку Вадима, отошла к переносной жаровне и кинула на потемневшие угли несколько пучков трав. Комнату заволокло густым сандаловым ароматом.

— Есть один способ, — тихо сказала жрица.

— Не нравится мне, как это прозвучало, — хмыкнул Вадим.

— Я не настаиваю, — пожала плечами жрица.

— Миледи, не ходите вокруг да около, то, что вы принесли в комнату жаровню, курительницы и травы, говорит о заблаговременной подготовке к разговору. Вы предвидели результат и заранее приготовились к обряду.

Жрица подарила ученику скупую улыбку:

— Я рада, что не ошиблась в тебе. Готов ли ты обратиться к духам предков? Происходящее в настоящем надо искать в прошлом.

— Каков прогноз?

— Шестьдесят на сорок, — ответила Миледи и тут же пояснила. — Тридцать процентов за то, что ты умрёшь. Тридцать на то, что впадёшь в транс настолько глубокий, что духи заберут тебя к себе, и ты тоже умрёшь, ведь тебе придётся не просто вопрошать ушедших за грань предков, а пробиться в свой мир, минуя астральные стены, и сорок…

— И сорок, что не отброшу копыта, останусь живым, сохранив здравый рассудок и память — весёленькая перспектива — с ненавистью глядя на тугие пучки разнотравья, сказал Вадим поёживаясь.

— Согласись, шансы не такие уж плохие. Так я расставляю? — спросила орчанка, касаясь пальцами принадлежностей, необходимых для обряда.

— Расставляйте, Миледи, — ответил он, усаживаясь в центре комнаты в позе лотоса. — Кто не рискует, тот не пьёт игристое.

— Ляг, — приказала наставница. — Расслабься и ничего не бойся, я буду тебя контролировать и сразу прерву ритуал, если что-то пойдёт не так.

«Хотелось бы надеяться», — подумал Вадим, ложась на прохладный ворс ковра и наблюдая за наставницей, которая взмахом руки левитировала к заранее обозначенным местам специальные стойки для медных чаш. Миледи плавно двигалась по кругу, пучки трав сами влетали ей в руки, и, через мгновение, тонкие дымные столбики благовоний упирались в подкопченный потолок. Установив последнюю чашу, орчанка словно из воздуха выхватила старинный бубен:

— Слушай мой голос, — хриплым, гортанным голосом сказала она под мерные удары. — Открой свой разум, слушай мой голос… Тарг, Тайли-заступница, Вадим, не тупи, не ставь ментальные щиты… Слушай мой голос…

* * *

Вадиму казалось, что его уже нет на этом свете. Ощущение полёта настолько приятное, что ему не охота было отсюда уходить… В голове крутилось одно единственное иррациональное желание. Хотелось шашлыка! Из барашка! С соусом! С зеленью и терпким вином!

«Что? Желания исполнились?» Вадим судорожно сглотнул, был бы он певцом Газмановым, то повторил бы фокус с ноздрями, втягивающими землю, но сейчас носопырку щекотали не жирные крупинки перегноя, а аппетитный аромат запечённого мяса. Изумлённый, он держал в руках десять шампуров с нанизанными на них кусочками вкуснейшего шашлыка… «Господа, в следующие полчаса я буду потерян для мира и ничего, кроме почмокивания вы не услышите…»