— Невидимка! — крикнула я, шарахнувшись в сторону. Берегись!

Поздно! Свист, отрывистый возглас — и Хассим валяется на спине, утыканный колючками, как подушечка для булавок. Тварь, постепенно становясь видимой, нависает над ним, распахнув желтую пасть. Она похожа на ящерицу или на многоногую змею — примерно такую, как мы нашли под обломками башни Ан-Джезир, только раз в двадцать крупнее. Взгляд у нее неподвижный и слишком разумный дли рептилии. На загривке топорщится игольчатый гребень.

Я бросила взгляд на трибуны. На самом деле просто хотела в последний раз посмотреть на Альву. Но что он делает? Встает, снимает с пояса меч...

И бросает его на арену, прямо мне под ноги.

Я еще успела подумать, что слишком поздно он спохватился, и тут началось нечто странное.

Иглы на спине ящерицы опустились. Потеряв интерес к добыче, она развернулась и поползла прочь, не обращая на меня никакого внимания.

Я быстро подобрала Альфинур и несколько мгновений стояла, вцепившись в рукоять, пока ящерица не скрылась в норе за решеткой. Потом я очнулась и бросилась к Хассиму. Он был весь утыкан иглами, но еще дышал. Если бы сейчас оказаться подальше от Ронги, я бы мгновенно вылечила его! Я сунула меч за пояс, подхватила Хассима, собираясь поднять его, и тут на меня снова обрушился громоподобный рев.

— Господин Бед! — скандировали трибуны. — Господин Бед!!!

Ряд за рядом люди сползали со скамей и падали на колени. Пламя факелов полыхнуло и метнулось к небу, словно подхваченное вихрем. Я выхватила меч и завертелась, пытаясь понять, кому они кланяются...

Он стоял на передней трибуне, и пространство расплывалось вокруг него, теряя очертания. Слишком высокий для человека, широкоплечий, серокожий. Острые уши, когтистые руки, жестокое лицо. Пылающие глаза — один синий, другой красный.

— Альва! — воскликнула я.

Господин Бед поднял руку, и настала мертвая тишина. Весь амфитеатр лежал ничком. Стояли только я и он. 

— Альва? — раздался в пространстве низкий голос. — Вовсе нет.

Звук голоса доносился как бы со стороны, никак не связанный с движением губ. Ага. Один из несомненных признаков одержимости.

Я не удивилась. Давно ждала, что рано или поздно это случится.

Знает ли Альва, кем он одержим? Осталась ли в нем собственная воля или он полностью подчинен амиру демонов?

Что ж — если не знал раньше, то узнает сейчас!

— Альва, если ты меня слышишь! Вспомни спецкурс! Сперва — узнать демона, назвать его по имени! Потом понять, что он — не ты. Потом — приказать ему уйти!

Демон удивленно взглянул на меня и расхохотался.

Я бы тоже посмеялась вместе с ним. Все равно что подойти к замку и начать пинать ворота ногами.

— Зачем уходить? — спросил амир демонов, отсмеявшись. — Разве ему плохо? Я даю ему все, что ему нужно!

— Я не с тобой говорю, Гаухар! — ответила я с ненавистью. — Альва хотел вернуться в Мураби и очистить его от демонов! Так пусть начнет с тебя!

— Ты уверена, что он хотел именно этого?

— Я знаю его не хуже тебя! Он — он сам — хотел блага...

— Все вы думаете, что хотите блага. А чего хотите на самом деле, даже себе не признаетесь.

Меня бесило, что я вынуждена говорить с демоном, задрав голову и глядя на него снизу вверх. Я вообще не хотела с ним говорить. Вся моя практика демонолога подсказывала, что спорить с демонами — пустое дело. У них свои цели, от которых они никогда не отступятся.

Но я надеялась, что Альва тоже меня слышит.

— Альва, ты хотел изгнать демонов, — повторила я. — А цели Гаухара — другие. Не изгнать демонов, а подчинить их себе. Стать их амиром. Твой демон — это демон власти...

Господин Бед ухмыльнулся. 

— Значит, мы с ним хотим одного и того же!

— Это не одно и то же! Любой, кто привлекает на службу демона, рано или поздно начинает ему служить, — гнула я свое. — Взгляни на жителей Ронги, Альва! Они думают что демоны служат им, но на самом деле все они служат демонам и даже не подозревают об этом...

— Альвы здесь нет. Он тебя не слышит.

— А я думаю, что слышит!

— С чего ты взяла?

— Потому что у меня ровно столько же прав на него, как у тебя!

— У тебя нет на него никаких прав...

— Так и у тебя тоже! Точнее — ровно столько, сколько он сам даст и тебе, и мне, и кому угодно еще! Альва, вспомни об этом! Ты не раб ему!

— Конечно, не раб, — подтвердил Гаухар. — У нас договор.

Я стиснула зубы, чувствуя, что вот-вот впаду в отчаяние. Что мне с ними делать? Альва не отзывается. Экзорцизм тут не поможет, тому свидетельство — огненный шрам на его лице. Остается Альфинур. Меч, созданный нарочно для того, чтобы убить Гаухара.

Но только вместе с тем, чьи тело и душу он захватил...

— Хочешь сделку, Гаухар? — неожиданно вырвалось у меня. — Я хочу выкупить у тебя Альву!

— Чем?

— Жизнь за жизнь!

— И кого ты предлагаешь? — с любопытством спросил Гаухар.

— Себя, кого же еще!

Амир демонов ответил не сразу. Мне показалось, что он в самом деле озадачен.

— Себя — за него? Не пойму, в чем подвох, — признался он.

— Что, никогда прежде тебе не отдавали душу добровольно, не ради себя, а ради другого? Все когда-то случается первый раз! Моя жизнь за свободу Альвы. Ну, согласен? — бодро спросила я. — Скорее, не то я передумаю!

Я совершенно не блефовала. Одна моя половина вопила громким голосом: «Имахена, что ты творишь?! Остановись!», пока вторая, заткнув уши, готовилась кинуться с кручи в пропасть.

— А если потом он сам призовет меня обратно? — уточнил амир демонов. — Альва привык к власти, тяжко будет её лишиться!

— Тут уж ему решать. А вот со мной тебе другого шанса точно не представится!

— Это правда, — медленно сказал Гаухар, и я с ужасом поняла, что победила.

— Ну, по рукам?

Амир демонов перегнулся через ограждение трибуны и протянул мне руку.

Вот он, момент, чтобы нанести удар... Но я переложила меч в левую руку и протянула ему правую.

В тот момент, когда я прикоснулась к его длинным серым пальцам с кривыми когтями, меня словно ударила молния. Жар и мороз в лицо — как тогда, у колодца! Все вокруг стало прозрачным и красным. Я больше не чувствовала тела, но внутренним зрением видела, как во мне, выжигая все изнутри, бушует пламя.

И вот сгорело все — я сама теперь из огня и чувствую такую силу, будто мчусь на гребне огненной волны.

Сама не понимаю, жива я или мертва, и не знаю, чья это сила... Но пока волна несет меня, надо действовать!