– Я думаю, Скотт сам пошел в аптеку и купил их. – Лаура взглянула на часы, недоумевая, почему их нет так долго, и прикидывая, когда они могут вернуться. Она жалела, что не поехала с ними – ожидание было невыносимым.

– Везет мальчикам. Они так легко могут этим заниматься. А если девочке потребуются таблетки, то ей придется идти к врачу, и ее родители сразу узнают обо всем.

– Возможно, это и к лучшему, – заметила Лаура. – Девочки более уязвимы. Они должны серьезно обдумать то, что собираются сделать. – И вышла в столовую.

– Это откровенный сексизм, – заметила Дебра, следуя за ней по пятам.

– Может быть. – Лаура отодвинула штору и начала вглядываться в темноту, но красная «миата», стоявшая на дорожке, была единственной машиной, которую ей удалось разглядеть.

– А что, если я захочу принимать таблетки? Ты мне позволишь?

– Тебе всего шестнадцать лет.

– Может быть, Скотту тоже было шестнадцать, когда он начал этим заниматься.

– Скотту было не шестнадцать. Ему было восемнадцать.

– А вот и нет. Он начал встречаться с Дженни Шпитц, когда ему было семнадцать, а Дженни – горячая штучка.

– Скотту уже исполнилось восемнадцать, когда он впервые был с девушкой.

– О’кей. Зато его девочкам было по шестнадцать и семнадцать лет. Так всегда бывает. Мои ровесницы встречаются с парнями, которым семнадцать-восемнадцать лет.

– Донни – твой ровесник.

– А Джейс нет.

– Сколько лет Джейсу? – посмотрела Лаура на дочь, но в темноте не смогла различить выражение ее лица.

– Он старшеклассник.

– Сколько ему лет?

– Восемнадцать.

– Я не знала этого.

– Уверена, что я говорила об этом. Ты просто не слышала. Но какая разница? Он самый лучший парень на свете.

«Вот и Скотт был таким же, – подумала Лаура, снова отворачиваясь к окну, – а теперь его увезли в полицию из-за девушки, с которой он занимался любовью, чего делать ему не следовало бы». И если удача не вернется к семейству Фраев, эта ошибка может оказаться роковой.

На улице показался свет фар. Лаура затаила дыхание, почти уверенная, что машина проедет мимо, и когда та повернула по дорожке к дому, она прошептала:

– Слава тебе, Господи.

Она бегом кинулась через кухню в гараж. Лаура открыла дверь и босая застыла на краю цементного покрытия в ожидании, когда Скотт выйдет из машины.

Сначала появилась Дафна, за ней Кристиан. Что-то в их взглядах, даже в том, как они захлопнули за собой дверцы машины, заставило Лауру похолодеть.

– Где он?

– Они оставили его на ночь, – сказала Дафна.

Кристиан обнял Лауру за плечи и подтолкнул обратно к кухне.

– Пойдем домой. Здесь холодно.

– Почему он не вернулся домой? – скинув руку Кристиана с плеча, спросила Лаура.

– Возникли проблемы с залогом, – пояснила Дафна.

Она почувствовала, как Кристиан пытается увлечь ее в дом, но не могла оторвать взгляда от Дафны.

– Какие проблемы?

– Поскольку было уже позже четырех часов и судья уже ушел, им пришлось звонить уполномоченному по выкупам, а он отказался заниматься этим сегодня.

– Почему? – спросила Дебра, которая подошла к дверям и отодвинулась лишь в тот момент, когда они проходили на кухню.

– Он решил, что, учитывая серьезность предъявленного обвинения, лучше подождать до утра.

– И Скотт проведет ночь в тюрьме? – Лауру начала бить дрожь.

– Обвинение будет предъявлено ему завтра с самого утра. – Лаура почувствовала, как Кристиан еще крепче прижал ее к себе. – И тогда судья оформит залог.

– Он в тюрьме? – Лаура взглянула на Кристиана и тяжело сглотнула.

– С ним все будет в порядке, Лаура. Поверь мне. Он справится.

Лауре казалось, что слова доносятся откуда-то издалека. Она снова почувствовала головокружение, но на этот раз у нее еще зашумело в ушах.

– Я хочу… Я думаю… Мне надо… – Мир поблек, и, очнувшись, она увидела, что лежит на диване в гостиной, совершенно не понимая, как здесь оказалась. Где-то в отдалении мелькали Дебра и Дафна, а Кристиан, стоя на коленях, прижимал к ее лбу мокрое полотенце.

– Я, наверное…

– Именно так, – откликнулся Кристиан. – И очень элегантно. – Он размотал бинт на ее руке и присвистнул, когда увидел рану.

Лаура взглянула на свою руку, но вид окровавленного бинта заставил ее закрыть глаза и застонать.

– Я отвезу ее в больницу, – сообщил Кристиан Дафне и Дебре. У Лауры не было сил спорить. – Дебра, ты можешь найти что-нибудь теплое ей на ноги? – Когда Дебра вышла, он снова посмотрел на руку Лауры. – Как ты умудрилась так пораниться?

– Я резала картошку в руках. Надо было положить ее на доску.

– Грандиозно. Просто грандиозно.

Лаура отвернулась.

– Что это за тюрьма? Там очень грязно? Много народу?

– Нет, она за городом, – успокоила ее Дафна, склонившись над диваном. – Он будет в одиночной камере. Они покормят его. У него будет кушетка, чтобы выспаться, и ему будет тепло.

– А когда он сможет выйти оттуда?

– Заседание суда начнется в девять.

– Только в девять?!

– С ним все будет в порядке, Лаура. Мы с Кристианом поговорили с ним перед отъездом. Он – сильный мальчик. Он все выдержит.

Возможно, все так и было, но он оставался ее сыном, и всякий раз, когда она думала, где он находится, озноб пробирал ее до костей. Дрожа, она поднялась.

– Кружится голова? – спросил Кристиан.

Лаура расправила полотенце и, перед тем как отложить его в сторону, прижала к лицу.

– Со мной все в порядке.

Вернулась Дебра с носками и тапочками, и Кристиан тут же принялся надевать их на ноги Лауре, а когда та наклонилась, чтобы обуться самостоятельно, он оттолкнул ее руку.

– Деб, есть свежий бинт? – Дебра опрометью выбежала из комнаты.

– Я могу сама, – пролепетала Лаура.

– Не сомневаюсь, но почему я должен отказывать себе в удовольствии помочь тебе, – бросил на нее раздраженный взгляд Кристиан.

– Потому что я не настолько беспомощна.

– Конечно нет, но ты расстроена, у тебя кружится голова, и этот порез, наверное, чертовски болит. Поэтому окажи мне любезность. – Он протянул руку и взял свежий бинт у слегка запыхавшейся Дебры. – Подними руку повыше, прижми к ладони марлю и предоставь мне сделать все остальное, о’кей?

Лаура не могла припомнить, когда в последний раз ей кто-нибудь помогал накладывать повязку. Она хотела воспротивиться, но чувствовала, что это бессмысленно. Она не испытывала даже неловкости, потому что у нее совсем не осталось сил. Поэтому она сосредоточенно начала выполнять все, что ей велел Кристиан, – подняла ладонь на уровень шеи и прижала к порезу марлю. Завязав ей тапочки, он помог подняться на ноги и вывел в прихожую. С его помощью она надела пальто, а когда он усадил ее в «миату», она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.