Я развернулась… и застыла.

В саду у нашего дома стоял мой отец.

В этот раз он был в гражданской одежде – джинсах и футболке, – и не знаю почему, но это пугало меня еще сильнее, чем его форма при нашей последней встрече.

Я вспомнила его руки на шее, и у меня мгновенно сработал инстинкт самосохранения. Папа абсолютно непредсказуем – стоит мне сказать хотя бы одно неверное слово, и у него сорвет крышу. В эту минуту у меня оставался лишь один шанс: как можно скорее оказаться в доме и забаррикадировать дверь.

Без раздумий я бросилась бежать. Обогнув его, понеслась назад. Увы, я не приняла в расчет данные отца – он был в хорошей форме и чертовски быстр. Он подскочил к двери почти сразу после меня. Я захлопнула ее, но в последний момент он просунул в щель руку и взревел, когда я прищемила ему пальцы.

Черт. Черт, черт, черт.

– Мама! – во все горло заорала я и рванула через гостиную. Обернуться я не могла, поэтому не знала, где он, однако позади раздавался топот ног.

– Эверли, остановись! Я просто хочу поговорить, – крикнул он.

Раньше я так часто слышала от него эти слова, что уже не обращала на них внимания. Моей единственной задачей было максимально быстро добраться до мамы. Перепрыгивая через две ступеньки, я взлетела по лестнице.

– Мама! – снова прокричала я. От отчаяния голос звучал слишком пронзительно и высоко. Я добежала до второго этажа, но прежде чем успела ступить на лестницу, ведущую на чердак, отец схватил меня и дернул на себя.

– Я же сказал, что просто хочу поговорить, – повторил он. Его лицо превратилось в перекошенную от ярости маску, и от этого вида мне стало так страшно, что потребовалось собрать все силы, чтобы выговорить хоть слово.

– Ты должен уйти, папа, – произнесла я твердым голосом, задрав подбородок. Пусть не думает, что снова сможет делать со мной все. На этот раз я не оцепенею от паники – я буду драться, пинаться и использовать все приемы, которым когда-то училась на курсах самообороны. Как бы ни был велик мой страх, я буду защищаться и благополучно выпутаюсь из этой ситуации.

– Что за мужчина был здесь вчера вечером? – подозрительно тихо спросил отец.

– Тебя это не касается, – ответила я, тайком скосив глаза в сторону чердака. Услышала ли меня мама?

– Очень даже касается, если моя бывшая жена и моя дочь проводят ночь с каким-то уродом. – Внезапно он меня отпустил. – Морин! – взревел папа, и я вздрогнула.

Вдруг глаза у меня расширились от страха, когда он посмотрел наверх, а затем сделал шаг к лестнице на чердак. Я встала прямо перед ним, чтобы он не смог пройти дальше.

– Оставь маму в покое, папа. Просто исчезни отсюда.

Он не отреагировал и прищурился, когда над нами скрипнул пол. И хотя совсем недавно я в полном отчаянии звала маму, теперь искренне надеялась, что она не спустится. Отец не должен столкнуться с ней, когда он настолько взбешен. Я опасалась того, что он способен с ней сделать.

– Мама, – снова крикнула я, теперь уже в качестве предостережения.

– Все хорошо, Эверли, – раздался мамин голос. Я повернула голову к ней и увидела, как она медленно спускается по лестнице с чердака. – Что тебе здесь надо, Джим? – спросила она, обращаясь к папе.

– Я хочу знать, какого черта тут происходит, – сказал тот и резко махнул руками в сторону лестницы. – Почему внизу чужие куртки в шкафу? Почему в коридоре мужская обувь? И почему, черт подери, вы вчера проводили День благодарения с каким-то чужим мужиком?

У мамы задрожала нижняя губа, однако, словно она сама это заметила, мама быстро сжала губы, и дрожь прекратилась.

– Я съехалась со своим мужчиной. Теперь он живет здесь, – просто ответила она.

Отец раскрыл рот. Снова закрыл. На лице у него начали беспорядочно проступать красные пятна.

– Меня твоя мать никогда даже на порог этого проклятого дома не пускала… а теперь ты живешь тут с другим?

– Да.

– Неужели хочешь так меня унизить?

– Я не собиралась тебя унижать. Честно говоря, о тебе я вообще не думала, когда мы принимали это решение. И я еще несколько недель назад сказала, что больше не дам тебе денег – я отказываюсь и дальше выплачивать твои долги, Джим.

Тот стиснул кулаки, и я вновь почувствовала, как тело готовится одеревенеть от ужаса. Я сопротивлялась изо всех сил. Я не поддамся этому страху. Больше никогда.

Папа шагнул к маме, но она молниеносно вскинула руку. Сначала я решила, что она собралась обороняться… но потом заметила у нее в ладони мобильный. На дисплее отображался текущий вызов.

– Сюда уже едет полиция. На твоем месте я бы дважды подумала, прежде чем что-то сделать, – угрожающе тихо произнесла мама.

Отец взглянул на телефон, затем опять на маму.

– Это… – начал он. – Ты этого не сделала, – недоверчиво процедил он в конце концов.

– Нет, сделала. И должна была сделать уже давно, – откликнулась мама, глядя при этом на меня. Одними губами проговорила: «Прости меня».

Затем все случилось очень быстро: папа бросился вперед и вырвал у мамы из рук смартфон, в следующий миг швырнул его на пол и раздавил ногой, так что стекло лопнуло и разбилось на мелкие осколки. Я ахнула, когда он поднял голову и посмотрел на маму, а потом широко замахнулся.

Как часто я видела эту картину. Когда была маленькой, то пряталась в каком-нибудь углу и так крепко, как могла, затыкала уши руками. Подростком в ужасе стояла неподвижно, пока он не обращал внимание на меня. Я слишком хорошо знала, что произойдет дальше, если ничего не предпринять.

Я отреагировала инстинктивно – прыгнула на отца. Обеими руками вцепилась в его руку и дернула назад. Он вырвался из моего захвата, мы сцепились, после чего он резко развернулся ко мне и оттолкнул от себя. От силы его удара я отлетела назад, голова врезалась в стену – а потом все померкло.

Когда я открыла глаза, по ним резанул ослепляющий свет. Это было больно, и я несколько раз моргнула, одновременно пытаясь понять, что произошло. Затем память вернулась… и все вновь прокрутилось у меня перед внутренним взором, подобно фильму ужасов.

Я рывком села.

– Эверли! – раздался мамин голос. Она тут же оказалась возле меня и дотронулась до моего плеча.

– Все… – Закончить предложение я не сумела, потому что неожиданно накатила тошнота. Я прижала ладонь ко рту, сдерживая рвотный позыв. Мама отреагировала быстро и подставила мне мусорное ведро. Кажется, в прозрачный пакет из меня вышло все, что я съела за последнюю неделю. И даже когда желудок опустел, тело продолжали сотрясать судороги. Прошло какое-то время, прежде чем я обессиленно откинулась назад. Голова раскалывалась, а перед глазами заплясали темные точки.

– Все нормально? – прошептала я.