– Боже мой, мы не обязаны объявлять о свадьбе!

– То есть мы поженимся и будем хранить это в тайне? А как же Джейн? Она будет жить с нами как моя сестра? А что будет, если правда каким-то образом выйдет наружу?

– Никому не нужно знать правду.

– Стало быть, ты рискнешь, будешь хранить тайну, зная, что правда погубит тебя и твою семью? – Она шагнула вперед, взгляд ее голубых глаз ожесточился. – А разве твоя мать не хранила секрет, Александр?

Нортвуда охватил гнев – быстрый и внезапный.

– Моя мать к этому не имеет никакого отношения, – сказал он.

– Но ведь именно из-за ее секрета твоя семья оказалась в опале. Неужели ты действительно хочешь жить так же?

Старые, тяжелые чувства охватили Александра. Из-за них он ощутил беспомощность, которая цепкими когтями впилась в него. Его грудь заныла от боли.

– Я с этим справлюсь, Лидия. – Он прожигал ее своими глазами, так как очень хотел, чтобы она ему поверила.

Лидия продолжала, словно не слыша его:

– Ты правда веришь, что я войду в твою семью со всеми своими тайнами? Подвергну тебя такому риску? – Подойдя к Александру, она положила прохладную ладонь на его щеку. Ее голубые глаза, полные непонятных ему чувств, искали его лицо. – Именно из-за этого я отвергла твое предложение руки и сердца. И очень благодарна за то, что мы наконец можем быть честны друг с другом, но от этого мое решение не изменится. Я не могу выйти за тебя замуж.

Ее рука опустилась, а глаза наполнились слезами и стали походить на бездонные океанские глубины.

– Чего я хочу для себя? Я хочу спокойной жизни, такой, как та, которую я… – Она отвернулась.

– Что?

– Как та, которую я вела до знакомства с тобой. – Она говорила так тихо, что Александру пришлось напрягать слух, чтобы расслышать ее слова.

Его руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшкам стало больно. Она пыталась ранить его, перевести разговор на другую тему. Александр все понимал, но, несмотря на это, ее слова стали для него ударом.

– Та жизнь в прошлом, Лидия.

Она смахнула слезы.

– Не… не для меня.

– Правда? Джейн теперь знает, что ты ее мать. Разве это для тебя ничего не меняет?

Лидия поморщилась. С удовлетворением заметив ее замешательство, Александр направился к двери. И указал на нее пальцем.

– Единственная жизнь, которой ты можешь отныне зажить, Лидия, единственная жизнь для нас обоих – та, которую мы сами создадим.

В заполненном людьми большом зале здания Общества покровительства искусствам в Адельфи стоял гул голосов. Пришли члены совета общества и все представители профсоюза, правда, Александр не мог понять, что их привело сюда – любопытство или чувство долга. Три полицейских инспектора сидели по обе стороны от прохода.

Александр занял место в первом ряду рядом с Себастьяном и Раштоном. Члены совета, руководящие собранием, разместились на возвышении в передней части зала. Они то и дело хмурились, переговаривались друг с другом, рассматривая какие-то документы и поглядывая на Александра.

– Ты должен был хотя бы побриться, – едва слышным в шуме голосом проговорил Себастьян. Он почесал подбородок. – Я же побрился.

– Бастиан прав. – Раштон краем глаза посмотрел на сыновей. – Ты похож на бродягу, Норт.

Александру было все равно, однако он все же провел по волосам, пытаясь хоть немного пригладить их. Последние пять ночей он почти не спал, ломая голову над тем, как уговорить Лидию дать ему шанс. Правда, он понимал, что, сколько бы способов решения этой задачи ни приходило ему в голову, Лидия не уступит. Даже если захочет.

Тихо выругавшись, Александр попытался сосредоточиться на членах совета, когда лорд Хадли встал во главе длинного стола.

– Порядок, господа! Я призываю всех к порядку!

Хадли махнул руками, жестом приглашая собравшихся сесть. Когда суета чуть улеглась, он откашлялся.

– Как всем вам известно, – заговорил Хадли, – мы созвали это собрание для того, чтобы обсудить организацию образовательной выставки под руководством лорда Нортвуда. Уже некоторое время мы обращаем внимание на то, что его близкие связи с Российской империей, равно как и его торговая компания, возможно, противоречат названным целям выставки. Среди них – доказательство превосходства британской системы образования и британской промышленности, а также продолжительное содействие развитию свободной торговли с Францией.

Из толпы раздались одобрительные возгласы. Александр вспомнил, что в первый раз сказал Лидии о выставке, когда она сидела в его гостиной, и она сразу предложила свою помощь в организации математического раздела. Если бы только он мог тогда представить, с какой болью отчаяния будет скучать по ней…

«У меня талант к математике».

Она не знала, что еще у нее талант к похищению сердец.

– Для начала мы хотели побольше узнать о русских связях лорда Нортвуда, учитывая его активную поддержку Общества покровительства искусствам, – продолжал Хадли. – Однако недавно начавшаяся война заставила нас внимательнее оценивать ценность его вклада по сравнению… с ущербом, который ему нанесла… м-м-м… ситуация личного характера. На позапрошлой неделе лорд Нортвуд был вовлечен в переделку с джентльменом, который предположительно пытался похитить маленькую девочку, сестру невесты лорда Нортвуда. Полиция пришла к выводу – и все мы с ним согласны, – что Нортвуд защищал свою невесту и ребенка.

Ребенка… У Александра перехватило дыхание при мысли о том, что могло случиться с Джейн. С такой чудесной, красивой, многообещающей девчушкой, полной надежд. Он подумал, что ребенком Лидия могла быть такой же, как Джейн, если бы у нее была возможность жить нормальной жизнью.

– Несколько человек утверждают, что видели, как лорд Нортвуд перебросил этого человека через ограждение галереи Сент-Мартинс-Холла, отчего тот разбился насмерть, – бубнил Хадли.

Александр нетерпеливо заерзал. Неужели еще не все это знают?

– Другие утверждают, что доктор Коул упал по своей вине, – сказал Хадли. – Я не знаю, можно ли полностью подтвердить или опровергнуть то или иное предположение, но, думаю, достаточно сказать, что полиция не видит причин считать Нортвуда причастным к преступлению, связанному с этим инцидентом. К несчастью, этот случай послужил искрой к вспышке того, что мы можем назвать только мятежом или беспорядками. Толпа уже собралась на улице возле Сент-Мартинс-Холла, чтобы поглазеть на столкновение двух повозок, а последующая драка двух кучеров спровоцировала дальнейшие погромы. Многие вошли в Сент-Мартинс-Холл, чтобы найти там укрытие от возрастающих беспорядков, но, став свидетелями борьбы между двумя джентльменами, эти люди начали громить все вокруг. А когда доктор Коул разбился насмерть… Думаю, все читали в газетах о том, какое столпотворение началось после этого трагического происшествия.