— И это им «Икстант корпорейшн» решила заменить Аманду на переговорах об объединении.

В голубых глазах Эрика сверкнул арктический лед.

— Мое одобрение этой сделки было большей частью связано с Амандой. Она честный игрок. Это говорило в пользу «Икстант».

— Ты сказал «было». Ты больше не поддерживаешь эту сделку на сто процентов?

— Ты шутишь? Они пел и игру у нас за спиной и договаривались с другими акционерами, они прислали второго посредника, который оказался настоящим мерзавцем, а их планы заставить тебя продавать свои проекты объединенной компании стали для меня решающим аргументом. Если руководство «Икстант корпорейшн» так ведет дела, я не хочу иметь с ними ничего общего.

Саймон улыбнулся. Попытки «Икстант» повлиять на него обернулись против них самих.

— Еще Аманда считает, что у них есть информация о том, над чем я работаю.

Эрик был потрясен.

— Как они могли ее получить?

— Точно не знаю, но мне кажется, кто-то отслеживает мои закупки. Некоторые компоненты и оборудование, которые я сейчас использую, имеют очень ограниченную область применения.

— Но ты делаешь закупки не через компанию. Даже если у них есть агент внутри, а я сомневаюсь, что это так, твои действия нельзя отследить через «Брант компьютерз».

— Но если они узнали имена моих поставщиков, при помощи хакеров влезли в данные моей кредитной карты или даже наблюдали за доставками на пароме, они могли догадаться.

— То, над чем ты сейчас работаешь, так сильно интересует «Икстант корпорейшн», что им нужен ты и «Брант компьютерз»?

— Я близок к тому, чтобы разработать концепцию оптико-волоконного процессора.

Эрик присвистнул.

— Первая компания, которая представит этот проект, займет лидирующую позицию в отрасли.

— Да.

— Неудивительно, что ты был против слияния.

— Я против него потому, что это плохо. Эрик вздохнул.

— За последний месяц ты заставил меня о многом подумать, и на прошлой неделе, когда Роджерс так старался уломать меня, я понял, что большинство его аргументов полностью игнорируют интересы сотрудников.

— Аманда так не думала. Она верила, что слияние компаний со временем принесет пользу их служащим.

— Она все еще верит в это?

Саймон посмотрел в окно и увидел в отдалении маленькую фигурку Аманды.

— Не знаю, но что бы она ни думала, она предупредила меня об их намерениях.

— Она любит тебя.

У Саймона потеплело в груди.

— Да, думаю, любит.

— А что ты чувствуешь к ней?

— Я хочу, чтобы она осталась. Она принадлежит мне.

— А она понимает это?

— Не знаю. Она может решить бросить меня, потому что я сломал ее карьеру.

Эрик покачал головой:

— Ты что, слепой? Она сказала тебе то, что тебе нужно было знать, чтобы убедить меня встать на твою сторону.

— Она не могла знать, как это повлияет на тебя.

— Конечно, она знала. Саймон, мы с Амандой несколько недель разговаривали о предполагаемом слиянии. К моменту ее приезда сюда из Калифорнии она уже очень хорошо знала меня. Она знала, что я взорвусь, когда узнаю об идее судиться с тобой из-за твоих проектов.

— По-твоему, она понимала, что уничтожает последнюю возможность провести слияние?

Эрик посмотрел на него как на идиота — взгляд, который для Саймона был более чем непривычен.

— Да.

Впервые за много дней в Саймоне поселилась надежда, что у них с Амандой есть будущее.

— Тогда как ты считаешь, каковы мои шансы убедить ее остаться в Вашингтоне насовсем?

— Если вопрос сопроводить предложением брака, я бы сказал чертовски хорошие. Аманда — человек традиций вопреки тому, что позапрошлым вечером она выглядела воплощением греховных желаний.

Воспоминание об алом платье, которое он сорвал с ее соблазнительного тела, произвело на Саймона вполне предсказуемый эффект.

— Наверное, ты прав.

Она не из тех женщин, кто спокойно относится к одинокому материнству, но из-за его глупых обвинений она решила отложить разговоры о ребенке до того, как решится вопрос со слиянием. Он сначала думал, что это потому, что она не уверена в своих чувствах к мужчине, который может разрушить ее карьеру, но теперь он понял, что она не хотела, чтобы он считал их отношения связанными с этой сделкой.

Она любила его, а он все испортил. Ужасно испортил.

Он должен предпринять что-то, чтобы все исправить, как-то показать ей, насколько она важна для него и как абсолютно он ей доверяет.

— Эрик, мне нужно кое-что сделать.

Когда он закончил рассказывать свой план Эрику и объяснять, почему это необходимо, лицо его кузена было мрачно.

— Думаю, ты прав. Влюбленные женщины очень ранимы. Мысль, что ты не доверяешь ей, наверняка разрывает ей сердце.

Саймону было невыносимо это слышать, но он знал, что Эрик прав.

— Тебя не тревожит, что, возможно, я совершаю ошибку? — Саймон был уверен в ней, но Эрик ведь не влюблен.

— Нет. Я доверяю тебе, а ты доверяешь ей. Это все, что мне нужно знать.

— Хорошо. Тогда займемся деталями.

Эрик выпрямился и достал карманный компьютер.

— Я все запишу и сегодня же оформлю юридические документы.

Аманда свернулась калачиком в объятиях Саймона. Последние два дня были странными. Она не сказала ему, что уволилась с работы, но вместо того чтобы относиться к ней как к врагу, он был очень нежен с ней. Он не говорил ни о сделке, ни о ребенке, но обращался с ней как с хрупким стеклом, занимался с ней любовью так нежно, что она чувствовала себя любимой, даже несмотря на то что он никогда не произносил этих слов.

Джилл была убеждена, что он любит ее, по крайней мере это она повторяла в их ежедневных разговорах по телефону. Аманда была не так уверена. Просто Саймон никогда не бросит мать своего ребенка. Он слишком честен. Если у них не получится, он сделает так, что они все равно останутся друзьями.

Но прошлой ночью он был не просто другом. Он был мужчиной, который никогда не сможет насытиться ею. Он несколько раз будил ее, чтобы заниматься любовью всю ночь, мало беспокоясь о ее сне, но делал все возможное, чтобы показать, как высоко он ценит в ней женщину.

— О чем ты думаешь, милая? — Рука Саймона скользнула по ее животу.

— О тебе, — честно ответила она.

— Хорошие мысли?

Она потерлась ягодицами об него.

— Да.