– Да, – выдыхала она. – Именно там.

Она указывала где, и он слушался, стремился к этому, стараясь всеми возможными способами свести ее с ума.

Медленные круги вскоре сделались быстрыми, его язык двигался в такт с ее бедрами, и скоро она уже выкрикивала его имя, и он слышал, что она почти на грани. Он продолжал, наслаждаясь ее вкусом и даря им обоим удовольствие, подобного которому никогда в жизни не испытывал.

А затем, уже достигнув точки исступления, она вдруг посмотрела на него, как чертова богиня, и спросила:

– Рассказать тебе еще один секрет?

Их взгляды встретились, и он кивнул, не желая оставлять ее ни на миг.

– Я хочу, чтобы ты трогал себя, когда я буду кончать.

Его пронзил невыразимый восторг, что-то вроде благодарности, а не просто желание. И потребность тоже.

Он взял его в руку. Никогда еще он не был таким твердым. Таким жарким. Таким жаждущим. И начал гладить себя в такт ее движениям, наслаждаясь ее вкусом на губах, любуясь тем, как она движется, прижимаясь к его рту, и собственная рука дарила ему невыразимо прекрасный опыт.

Ее пальцы у него в волосах сжались сильнее.

Ее бедра задрожали.

И с самым грязным ругательством, какое он когда-либо слышал, она испытала удовлетворение, выкрикивая его имя в темноту комнаты, а он помогал ей руками, и губами, и языком, чтобы она познала все возможное наслаждение.

Когда она начала приходить в себя, его язык сделался нежнее, пальцы не шевелились, пока она пульсировала вокруг них. А затем она подтянула его вверх, к себе, хрипло повторяя его имя и желая еще больше.

Она жаждала всего.

Грейс в последний раз содрогнулась от наслаждения, а Эван поднял голову и вытянулся рядом с ней, желая только одного – держать ее в объятиях, целовать в висок и уговаривать уснуть.

Но у Грейс имелись другие планы. Она мгновенно поменяла позицию, толкнула его на спину и уселась верхом.

– Ты не кончил, – прошептала она и поцеловала долгим, чувственным поцелуем, грозившим свести его с ума, ведь у него на губах еще оставался ее вкус.

Эван покачал головой.

– Я и не хотел, – сказал он. – Это было для тебя.

– М-м-м… – протянула она низким, грешным голосом, наклоняясь, чтобы снова его поцеловать. – Хочешь, чтобы я рассказала, чего хочу дальше?

Не будь он уже твердым, как железо, этот ленивый, полный удовлетворения вопрос и ее мягкая тяжесть привели бы к такому же результату.

– Еще как.

Она потерлась об него раз, другой, он застонал, а она уселась ему на ноги и взяла его в руку. Ее ласкающие пальцы были уверенными и сильными.

– Я хочу вот этого. Хочу тебя.

– Все, чего только пожелаешь, – ответил он, напрягая каждый мускул, чтобы не притянуть ее к себе, перевернуть на спину и сделать все самому.

Казалось, она это поняла, начала гладить его руки, грудь и снова вернулась к твердому, восставшему естеству. Опять потерлась о него, и оба они задышали хрипло и часто, когда он прижался к самому ее средоточию.

– Мне это нравится, – сказала она.

– М-м-м… – промычал в ответ он. – А мне нравишься ты.

Грейс посмотрела на него, глаза ее заблестели от удовольствия.

– Правда?

Как она может в этом сомневаться? Эван положил руку ей на щеку и посмотрел в глаза.

– Очень сильно, – сказал он и глубоко вздохнул, запоминая этот миг. – Я так долго тебя искал и думал, что, когда найду, все будет как прежде. Думал, ты будешь девочкой, которую я любил.

Она с силой сглотнула.

– А вместо этого нашел тебя, красивую и дерзкую. А еще сильную и могущественную. Ты великолепна, Грейс.

Сказанное поразило ее, она глубоко вздохнула и вскинула подбородок, но так, что он все равно увидел ее ответ. Гордость. Удовлетворение.

– Я тебя вижу, – сказал он.

– Я мечтала об этом, – негромко отозвалась она, и это признание словно обожгло его. – О твоем возвращении. О том, что ты меня найдешь. И захочешь.

Он покачал головой.

– Не могла же ты думать, что когда-нибудь я перестану тебя хотеть.

– Я больше не та девочка, которую ты любил.

«Ты никогда ее не вернешь».

Слова, которые она швырнула в него той ночью год назад. Слова, сломавшие его. Слова, вернувшие его к жизни и вправившие мозги.

– Нет, – сказал он. – Ты не она. Ты гораздо больше. Ты женщина, которую я люблю.

Она задохнулась, услышав это, прижала руки к груди, а глаза ее наполнились слезами. Он притянул ее к себе и нежно поцеловал.

А когда их губы разлепились, он прошептал:

– Ты не обязана ничего говорить. Но я больше не мог молчать. Я люблю тебя. Не девочку, которой ты была. Не женщину, которую, как мне думалось, я найду. Тебя. Здесь. Сейчас. – Он повернул голову к окну, выходившему на Гарден. – Там, высоко на крышах, и внизу, в Трущобах.

Она взяла в руки его лицо и целовала долго, чувственно, пока оба они опять не начали задыхаться от удовольствия.

Он вновь слегка отстранился.

– Помнишь, что я сказал тебе той ночью у меня в саду? Помнишь, как тебя назвал?

На ее губах заиграла нежная, таинственная улыбка.

– Ты назвал меня королевой.

Он кивнул.

– А себя – твоим троном.

В ее глазах зажегся огонек.

– Мне это нравится.

– Мне тоже, любовь моя.

Они снова прижались друг к другу, его рука между ними, раздвигает складочки, а она приподнимается, его естество уже нацеливается в ее отверстие, жаркое, влажное, идеальное.

«Нет. Никаких наследников».

– Погоди…

Она замерла, поняв. И покачала головой.

– Нам не нужно ждать. Никакой беременности быть не может.

И тогда он тоже понял. Существуют способы предотвратить неизбежное, а Грейс взрослая женщина, которая наверняка хорошо умеет их использовать.

Она опустилась на четверть дюйма. На половину. Как раз достаточно, чтобы он окончательно потерял голову, когда она выдохнула ему на ухо:

– Это как…

– Как в раю, – простонал он.

Она улыбнулась ему сверху вниз.

– Как думаешь, у нас получится лучше?

Он коротко хохотнул.

– Могу придумать несколько способов, которые стоит попробовать.

– И это один из них? – лукаво спросила она и опустилась на его восставшую плоть, жаркую и великолепную, неспешную и безупречную, и эти ощущения грозили уничтожить его.