вам рассказала о Ганне?

М и х а э л ь. И поэтому.

К л а р а. Я вижу, вы хитрый малый… Мне нужно чего-нибудь выпить. Вы ничего не получите.

М и х а э л ь. Я бы, во всяком случае…

К л а р а. То, что вы видите во мне ее мать, это правильно. Но только не обольщайтесь. По головке я вас обоих за это не поглажу. Сколько вам лет?

М и х а э л ь. Двадцать три.

К л а р а. И учитесь на медицинском факультете?

М и х а э л ь. Да.

К л а р а. Значит, вы только начинаете?

6

Т е  ж е  и  С а б и н а.

С а б и н а. Михаэль!… Михель!.. Михель!..

К л а р а. Очень мило, что ты все-таки снова появилась здесь.

М и х а э л ь. Я все рассказал твоей матери.

С а б и н а. Все?

М и х а э л ь. Все.

К л а р а. И что теперь будет?

М и х а э л ь. Я приехал, чтобы увезти тебя обратно. Как жену. Если ты меня еще любишь. И делаю это не ради порядочности, а потому, что я тебя… Очень трудно, фрау Краузе… втроем…

К л а р а. Понимаю… Хотите меня выпроводить?

М и х а э л ь. У нашего ребенка должен быть отец, Сабина. Ты, конечно, не будешь жить больше у своей матери… Мой отец… Впрочем, я расскажу тебе все потом. Сейчас половина двенадцатого, и мой пропуск кончается. Скажи только «да» и что ты больше не сердишься на меня. Я хочу заслужить, чтобы ты снова была со мной. Если мы станем говорить об этом сейчас, получится как в кино. Это не нужно ни тебе, ни мне.

С а б и н а. Мама…

К л а р а. Пожалуйста, я ухожу. Твой чемодан еще не распакован, и ты можешь делать что хочешь. Как и тогда. Теперь-то ты сама уж, должно быть, знаешь, где твое счастье. Я ничего не скажу. И если ты снова решишь уехать, никто тебя упрекать не станет. Но… зачем так метаться? Там ты не можешь жить, здесь не хочешь. В девятнадцать лет всегда кажется, что жизнь очень длинна. Это правда, что не я тебя родила, но мы всегда ладили с тобой. Почему же нельзя быть счастливой там, где тебе хорошо? Человек учится многому и многое забывает. И этот вот, отец, что вовсе не так важно, как часто считают. Ребенок, в конце концов, для тебя важнее, чем отец. И ближе. А то, что станут говорить люди… Боже мой, если б я всегда их слушала…

М и х а э л ь. Вы только что говорили совсем другое.

К л а р а. Ну, тогда я не знала, что снова услышу, как она это говорит — «мама»…

7

Т е  ж е, кроме  К л а р ы.

М и х а э л ь. Что будем делать? Тебе нельзя оставаться одной.

С а б и н а. Должен же быть когда-то конец.

М и х а э л ь. Завтра я за тобой заеду. Или послезавтра.

С а б и н а. Да.

М и х а э л ь. Здесь это все — тоже не для тебя.

С а б и н а. Да.

М и х а э л ь. Может быть, перед тем как уйти, я удостоюсь все-таки поцелуя?

С а б и н а. Да.

М и х а э л ь. Это было довольно-таки бесстрастно, дорогая невеста…

С а б и н а. Ты можешь мне сказать, о чем мы будем говорить, когда станем жить вместе?

М и х а э л ь. Отложим этот разговор до завтра. Сейчас меня это не интересует. Все сложится само собой.

С а б и н а. Тогда скажи, о чем мы будем говорить завтра?

М и х а э л ь. Завтра мы купим твоим родителям что-нибудь интересное, чтобы скрасить им расставание с тобой, затем несколько дней побудем в Берлине, сходим в театр или еще куда-нибудь, куда ты захочешь… Уж что-нибудь нам придет в голову.

С а б и н а. А потом?

М и х а э л ь. Потом поженимся наконец. А потом я буду снова учиться. Очень много работать. Должен же я кормить свою жену.

С а б и н а. А потом?

М и х а э л ь. Потом ты родишь нашего бэби, и мы будем придумывать ему имя. Потом будем его крестить.

С а б и н а. А потом?..

М и х а э л ь. Неужели я должен теперь все выкладывать, что бывает потом с супругами? Бывают и разные неожиданности. Всего я не знаю. Ни разу еще не женился. По утрам солнце восходит, а вечерами заходит. А мне нужно скорее бежать, чтобы попасть еще на последний поезд. Привет, мимоза.

С а б и н а. Привет, Михаэль.

М и х а э л ь. И не ломай голову над тем, что будет. Лучше радуйся тому, что есть. Ведь могло бы случиться и так, что я не приехал бы.

С а б и н а. Но ты же меня любишь.

М и х а э л ь. Очень. Сейчас же, как вернусь туда, обязательно выпью…

С а б и н а. За то, что ты настоящий парень?

М и х а э л ь. За то, что ты будешь благоразумной. И за нашего бэби. До завтра.

С а б и н а. Я провожу тебя.

М и х а э л ь. Не надо. Я и сам доберусь.

8

С а б и н а, К л а р а.

С а б и н а. Это правда — то, что я слышала утром? Вы хотите сдать мою комнату?

К л а р а. Да.

С а б и н а. А если бы я осталась?..

З а н а в е с.

Перевод Ю. Клеманова.

Хайнц Калау

КУВШИН С МАСЛИНАМИ

Пьеса-притча по мотивам восточной сказки

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ахмед, 14 лет, плетельщик корзин на рынке.

Хассан, 17 лет, носильщик.

Калаф бен Юссуф.

Астра, его кормилица.

Судане, его жена.

Бедуин.

Байг, хозяин ткацкой мастерской.

Иллада, его дочь.

Абу аль Кассим.

Дардана, его жена.

Сторож в доме Абу.

Ибен эль Заман, перекупщик в Кувейте.

Ментолус, греческий купец.

Али бен Бадави, бродячий торговец коврами.

Прохожий.

Носильщик.

Калиф Аггад Багдадский.

Первый солдат.

Второй солдат.

Первый стражник.

Второй стражник.

Писец.

Сыщик.

Адвокат Абу.

Адвокат Калафа.

Первый торговец маслинами.

Второй торговец маслинами.

Богатая женщина.

Господин.

Народ на базаре в Кувейте и в торговых рядах в Багдаде; слуги, флейтистки, рабыни, стража, солдаты.

ПРОЛОГ

Перед занавесом появляются  А х м е д  и  Х а с с а н, они поют песню о волчьей дружбе.

Бывает, волки дружбу водят,

Охота их объединяет,

Пока добычи не находят

И жадность их не ослепляет.

Но вот разорвана на части

Добыча — сразу дружба врозь,

И волк у волка рвет из пасти

Едва обглоданную кость.

Увы, друзья такого рода

Известны и среди людей.

Их волчья жадная порода

Не вывелась до наших дней[7].

З а н а в е с  о т к р ы в а е т с я.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Д в о е  с л у г  одевают  К а л а ф а  б е н  Ю с с у ф а  в дорожные одежды. В глубине сцены громоздится его багаж. Д в а  вооруженных  б е д у и н а  выносят поклажу. На диване сидит  ф л е й т и с т к а  и наигрывает грустную мелодию.

Перед Калафом стоит старуха  к о р м и л и ц а, в руках у нее поднос с кофейным прибором.

К а л а ф (отпивая глоток кофе). Охраняй мой дом, как собственную жизнь, Астра. Дорога, на которую я вступаю, будет долгой. (Ставит чашку на поднос и оборачивается к слуге, который наматывает на него пояс.) Я велел наматывать туго, ты, шакал!

С л у г а. Прости меня, господин.

К а л а ф. Без радости вскочу я на своего коня, Астра. Что говорил о Кувейте мой мудрый отец?

А с т р а. Калаф бен Юссуф, твой отец, украсит аллах