* * *

Кадаш рвал и метал. Сначала он требовал, чтобы его немедленно освободили, убежденный, что Денес уже все устроил. Отрезвев, попытался использовать свою новую должность, чтобы выйти из камеры.

– Придите в себя, – потребовал Кем.

– Прошу вас быть поучтивей, друг мой! Знаете ли вы, с кем говорите?

– С насильником.

– Не надо таких громких слов.

– Это правда, простая и ужасная, Кадаш.

– Если вы меня не освободите, у вас будут серьезные неприятности.

– Я открою вам эту дверь.

– Наконец-то… Вы неглупый человек, Кем. Я вас отблагодарю.

Но в тот момент, когда зубной лекарь уже вдохнул воздух улицы, нубиец схватил его за плечо.

– Хорошая новость, Кадаш: судья Пазаир собрал присяжных раньше, чем предполагалось. Я поведу вас в зал судебных заседаний.

* * *

Когда Кадаш заметил среди присяжных Денеса, он понял, что спасен. Под сенью врат, перед храмом Птаха, где Пазаир собрал членов суда, царило напряжение. На судебное заседание собралась огромная толпа людей, до которых дошли слухи о происшедшем. Доступ внутрь деревянного помещения, состоявшего из крыши, опиравшейся на тонкие колонны, был перекрыт стражей; в зале находились лишь свидетели и присяжные – шестеро мужчин и столько же женщин разных возрастов и социального положения.

Пазаир, одетый в костюм старинного покроя и короткий парик, выглядел взволнованным. Попросив богиню Маат покровительствовать суду, он зачитал обвинительное заключение.

– Зубной лекарь Кадаш, занимающий пост старшего лекаря царства и проживающий в Мемфисе, обвиняется в том, что вчера на рассвете он изнасиловал девочку, которая работает служанкой в заведении госпожи Сабабу. Пострадавшая, находящаяся в данный момент в лечебнице, не пожелала явиться в зал суда, и ее интересы будет представлять целительница Нефрет.

Кадаш все больше успокаивался: все складывалось как нельзя лучше. Он предстал перед судьями, тогда как пострадавшая их избегала! Помимо Денеса, он был знаком еще с тремя присяжными – эти влиятельные люди примут его сторону. Он добьется оправдания в суде, а потом займется госпожой Сабабу: потребует у нее возмещения морального ущерба.

– Признаетесь ли вы в содеянном? – спросил Пазаир.

– Конечно нет.

– Вызывается свидетель госпожа Сабабу.

Все головы повернулись в сторону знаменитой хозяйки самого знаменитого пивного заведения в Мемфисе. Одни полагали, что ее уже нет в живых, другие – что она в тюрьме. Она была ярко накрашена, но выглядела великолепно и в зал вошла горделиво и уверенно.

– Напоминаю вам, что ложное свидетельство чревато суровым наказанием.

– Зубной лекарь Кадаш был пьян. Он силой ворвался в мое заведение и кинулся на самую молодую из моих служанок-нубиек, которые заняты тем, что подают клиентам напитки и кондитерские изделия. Если бы я не распорядилась выкинуть его вон, он бы изнасиловал малышку.

– Вы в этом уверены?

– Мужской член в состоянии эрекции – это для вас достаточное доказательство?

В зале зашептались. Прямота свидетельницы шокировала присяжных. Кадаш попросил слова:

– Эта дама находится вне закона. Она со своим заведением только компрометирует наш город. Непонятно, почему стража и правосудие до сих пор не занялись этой особой легкого поведения.

– В данном деле речь идет не о ней, а о вас. А ваша высокая мораль не помешала вам явиться в ее заведение и приставать там к несовершеннолетней.

– Временное помрачение… С кем не бывает?

– Служанка была изнасилована в вашем заведении? – спросил Пазаир у Сабабу.

– Нет.

– Что же произошло после нападения?

– Я успокоила девочку, она снова занялась своим делом и ушла из заведения лишь под утро, чтобы возвратиться домой.

За Сабабу свидетельствовала Нефрет, которая описала, в каком состоянии находилась пострадавшая после совершившейся драмы. Она не упустила ни малейшей подробности, и представленная ею картина потрясла присутствующих своей жестокостью.

Тут слова снова попросил Кадаш.

– Я не ставлю под сомнение факты, изложенные моей выдающейся коллегой, и очень сожалею о том, что пришлось пережить пострадавшей, но при чем здесь я?

– Напоминаю, – заявил Пазаир, – что изнасилование всегда карается одинаково: смертной казнью. Госпожа Нефрет, располагаете ли вы доказательствами виновности Кадаша?

– Описание преступника, которое дала пострадавшая, указывает на него.

– Я со своей стороны хочу подчеркнуть, – снова вмешался Кадаш, – что госпожа Нефрет претендовала на должность старшего лекаря царства. Она не добилась успеха и, видимо, испытывает некоторую досаду против меня. И собирать доказательства – не ее дело. Судья Пазаир зафиксировал показания пострадавшей?

Аргументы Кадаша прозвучали убедительно. Старший судья пригласил свидетелей, которые видели Кадаша, убегавшего после совершенного злодеяния. Его узнали все.

– Но я же был пьян, – протестовал обвиняемый. – Я должен был заснуть прямо там же. Неужели этих свидетельств будет достаточно, чтобы обвинить меня в таком ужасном преступлении, за которое я сам, без колебаний, дал бы высшую меру наказания?

Защита Кадаша произвела очень хорошее впечатление. Девочка была изнасилована, зубной лекарь действительно находился где-то поблизости и мог на нее напасть: совокупность косвенных улик давала возможность указать на него как на насильника. Однако судья Пазаир, уважая букву и дух закона Маат, не должен забывать о презумпции невиновности. И поскольку он муж Нефрет, то возникают сомнения в его беспристрастности, что сильно ослабляет позиции выдвинутого им обвинения.

Старший судья снова попросил Нефрет высказаться от имени пострадавшей, перед тем как он озвучит свои выводы, и обстоятельства дела начнут обсуждать присяжные.

Чья-то маленькая рука коснулась руки Нефрет.

– Помогите мне, – умоляющим тоном произнесла девочка, встав рядом с целительницей. – Я буду говорить, но не оставляйте меня одну.

Дрожащим голосом, спотыкаясь на каждом слове, она нарисовала ужасную картину пережитого насилия, ужасной боли и отчаяния.

Когда она замолчала, в зале заседания повисло тяжелое молчание. У судьи, который должен был задать ей решающий вопрос, пересохло в горле.

– Знаете ли вы человека, совершившего над вами насилие?

Девочка указала на Кадаша.

– Это он.

* * *

Дебаты присяжных не были долгими. Они высказались за применение древнего закона, который был так суров, что подобных преступлений в Египте не случалось уже многие годы. Высокое положение обвиняемого как известного целителя и старшего лекаря царства не позволило принять в расчет никаких смягчающих обстоятельств. Суд присяжных единогласно приговорил его к смертной казни.