Поляков прилег на склоне балки. Закурил, неожиданно спросил у майора:

– Андрюха, помнишь Камельхер?

– Странный вопрос, командир. Такое не забывается!

– Да, попали мы тогда в переплет, а как все хорошо начиналось…

За воспоминаниями время пролетело быстро.

Ровно в 16.00 из кустов вышел генерал Костылев в сопровождении высокого и крепкого офицера. Комбриг представил его:

– Командир штурмовой группы майор Анатолий Шевчук! Прошу любить и жаловать!

Поляков поднялся, пожал руку офицеру:

– Алексей! Но сначала, Игорь, извини, что так обращаюсь к тебе в присутствии подчиненных, ты просто обязан объяснить мне обстановку.

– Конечно, Леша! Отойдем к березам.

К пяти часам Поляков уже знал, какая игра начинается в Центральном регионе. И что за роль отводится кафе «У озера» в этой игре. Костылев, закончив говорить, взглянул на Полякова:

– Вот так-то, Алексей! А ты – сам, сам! Не получится самому!

– Да! Значит, рулит наркобизнесом Сурен Оганесян? Столичная штучка!

– Сурен! Вместе с Файзуллой, который не попал в Камельхер седьмого сентября 1986 года совершенно случайно! Кстати, он брат покойного Урчидала!

Поляков покачал головой:

– Это ж надо! Кто бы мог подумать, что духи будут в центре России делать все, что хотят. Нет! С этой чертовой властью надо кончать! Восток китайцам отдали, Кавказ – духам, скоро всю страну по частям распродадут!

Костылев успокоил бывшего командира:

– Не кипятись, Леша, и не утрируй ситуацию. Никто никому ничего не продал. Пытались, да не смогли. Не все, далеко не все во власти предатели и воры, поверь мне, я лучше знаю. Все дело в том, что против нас развязана самая настоящая война. Кавказ лишь отдельный, локальный участок, наступление на Россию ведется со всех направлений, исключая, пожалуй, север. Ледовитый океан не слишком удобное место для организации террористических лагерей. В Сибири они передохнут все от мороза, так как большей частью привыкли к теплу. Мы же, спецназ различных силовых ведомств и федеральных служб, обязаны отстоять страну. И мы ее отстоим. Не сомневайся! Сил и возможностей для этого достаточно.

Поляков спросил:

– А как насчет тех тысяч уже исковерканных наркотиками жизней? О погибших от этой заразы я и не говорю.

– Что тебе ответить? Справимся и с этим! Нужно время. Мы сильно больны, Леша, общество наше сильно больно, а лучшее лекарство – время!

– Да, ты прав. Время! Когда мы вошли в Афган? В декабре 1979 года?

– Официально да!

– А сейчас какой год? Вот тебе и время! Оно, к сожалению, не только лечит, оно уводит жизни поколения. По-моему, нашему больному обществу, как ты выразился, необходимо не время на отлежку, а срочная операция, чтобы избавиться от болезни раз и навсегда.

– Или погибнуть в результате нелепой ошибки «хирургов»!

Поляков не нашел, что ответить на последнюю фразу своего бывшего подчиненного.

В 17.10 они разошлись. В 20.00 Алексей находился уже дома. Выпив стакан водки, приняв душ, лег на софу, включил телевизор. Шел какой-то фильм про бандитов. Матюгнувшись, Поляков выключил «ящик». Подумал, не позвонить ли Ольге? Но она почувствует, что он выпил, это будет ей неприятно. Лучше утром созвониться. Выключив свет, отставной капитан, накрывшись пледом, уснул. И вновь ему приснился Афганистан, тот бой под Камельхером. Война не отпускала офицера. Он и в мирной, казалось бы, жизни оставался капитаном спецназа, готовым ко всему. К смерти в том числе. Что в конечном счете рождало желание жить. Тем более сейчас было ради чего и ради кого!

Проснулся Алексей в субботу, 13 сентября, в 8 утра. За окном светило солнце, день обещал быть погожим и теплым, а вот настроения никакого. Почему? Оттого, что нет рядом Ольги? Но ее и вчера уже не было рядом. Разговор с Костылевым? Но это не та ситуация, чтобы портить настроение боевому офицеру. Может, хворь какую подхватил? Вряд ли. Закаленный организм справлялся пока еще с болезнями. Так отчего плохое настроение? Виной все тот же сон, не дающий покоя на протяжении почти двадцати лет? Но он и раньше с дьявольским постоянством тревожил его, не выбивая, однако, по утрам из колеи. Непонятно. Вставать не хотелось. Но уже и не уснуть. Да и в кафе ехать надо. А по пути – в салон. Вчера в банке он оплатил полную стоимость двухлетнего «Форда». В среду мог забрать джип. Но, возможно, ПТС внедорожника менеджер салона подготовит уже в понедельник, 15-го числа. Вместе с регистрацией машины в РЭО ГИБДД, как обещали, за отдельное вознаграждение. Тогда можно и «шаху» им оставить. За сколько возьмут! Отслужила «старушка» свое. Хоть и жалко расставаться с ней, но придется, не гнить же ей под окнами квартиры. Кто-то другой купит, подреставрирует, и покатается еще «шестерка».

Позвонить Ольге? Рано! Спит, наверное. А может, и не спит, но все равно рано.

Неожиданно раздался звонок в прихожей.

Алексей подумал – Серьга, наверное, опять перепил с благоверной, похмеляться пришел. Проигнорировать соседа? Так страдает тот. Пришлось вставать. Надев спортивный костюм и майку, в тапочках Алексей прошел в прихожую. Звонок повторился. И что это Серьге не терпится? Открыл дверь и… увидел в коридоре подполковника милиции Баланина и двух сопровождающих, среди которых узнал старшего лейтенанта Кудрина, а сзади опухшие физиономии своих соседей – Романовых Сергея и Лизу. Мелькнула мысль – обыск. Но с чего?

Вскоре предположение Полякова подтвердилось:

– Здравствуйте, Алексей Николаевич, надеюсь, не разбудили?

Алексей усмехнулся:

– А если и разбудили, то что, уйдете, позволите до-смотреть сон?

– Да нет! Мы к вам по делу!

– С понятыми?

– Вы догадливы! Но, может, разрешите войти?

– Вам нужно мое разрешение?

– Нет!

– Тогда входите!

Милиционеры и соседи Алексея вошли в квартиру Полякова. Баланин открыл папку, достал лист бумаги:

– Это постановление о проведении у вас, Алексей Николаевич, обыска!

Поляков вновь усмехнулся:

– Если не секрет, что искать собираетесь? А то, может, сам отдам, чтобы не переворачивать хату!

– Переворачивать квартиру никто не собирается, а найти мы надеемся пистолет ПМ с глушителем. Отдадите его сами?

– Вот оно что? Нет, с этим, к сожалению, нашей славной милиции помочь не могу. Рад бы, да не могу. Потому как откуда ж мне взять боевой пистолет да еще с глушителем?

Баланин пожал плечами:

– Это ваше право! Но тогда мы начнем работу?

– Пожалуйста! Кофе поставить? А то рановато явились, не завтракали, наверное?