— Это отнимает много сил? — тихо спросил Бернард, смотря на нее, — заклинать фурий воздуха?

Она кивнула. Она разломала засушеный хлеб и опустила в тарелку, чтобы он хоть немного пропитался жидкостью и стала чередовать куски хлеба с кусками мяса.

— Это не кажется тяжелым во время заклинательства. Это накрывает позже, — она кивнула в сторону огня, — Парни Леди Аквитейн испытывают втрое большие нагрузки.

— И ты должна тоже? — спросил Бернард.

Она пожала плечами. — Я в порядке. Я легче, чем они. Но при этом поднимаю не намного меньше.

— В смсысле, ты сильнее чем они? — пробормотал Бернард.

— Почему ты спрашиваешь? — спросила Амара.

— Леди Аквитейн не отдыхает ни секунды.

Амара поморщилась. Она снова вспомнила о возможностях леди Аквитейн.

— Да, я сильнее чем они. С Циррусом я могу поднимать больше, и с меньшими усилиями, относительно своего веса. Фурии леди Аквитейн ограничены скорее ментально, чем физически.

— Это как?

— Ее фурии неустойчивы, непостоянны. Она не фокусируется ни на одной из них надолго, как ты или я. Поддержание полета требует постоянной концентрации. Для леди Аквитейн это просто. Еще больше концентрации требуется для того чтобы поддерживать вуаль, скрывающую нас от чужих глаз.

— Ты так можешь?

— Да, но пока я это делаю — я едва могу идти. И это куда утомительнее чем полет. Леди Аквитейн способна делать и то и другое — одновременно. Это далеко за пределами моих способностей и сил.

— Но в полете ты сильнее. Она едва смогла за тобой поспевать, когда мы вчера ныряли сквозь облако.

Амара слегка улыбнулась.

— У меня было куда больше практики. Я летаю каждый день и у меня всего одна фурия. Ей же приходится делить свое время для упражнений во множествах дисциплин. Но занимается она этим намного дольше чем я, так что общие навыки и способность к концентрации у нее куда лучше моих. Если бы она столько же летала сколько я — она бы круги вокруг меня нарезала — даже если бы ее фурии были также сильны как Циррус — а это не так — они сильнее.

Бернард покачал головой и задумался.

— Все эти фурии, навыки, возможности — а она вместо этого тратит свое время на заговор против трона.

— Не одобряешь?

— Не понимаю., — уточнил Бернард, — Долгие годы я был готов отдать что угодно за дар повелителя воздуха.

— Все хотят летать, — сказала Амара.

— Возможно. Но я хотел лишь иметь возможность противостоять штормовым фуриям когда они атакуют стедгольд. Каждый раз Тана и Гарадос посылали одного вниз. Это угрожало моим людям, портило урожай, ранило или убивало скот, убивало дичь — и делало это со всеми стедгольдами в долине. Мы многие годы пытались найти достаточно сильных повелителей воздуха, но они дорого стоят, и я не смог найти ни одного, кто согласился бы работать за те деньги, что мы готовы платить.

— Итак, — сказала Амара, кротко глянув на него,

— Все твои скрытые мотивы стали явными.

Бернард улыбнулся. Ей нравилось, как он смотрит когда улыбается.

— Возможно ты могла бы рассмотреть это предложение после отставки.

Он заглянул ей в глаза.

— Ты нужна нам. Я хочу чтоб ты была здесь. Со мной.

— Я знаю, — шепнула она. Она попыталась улыбнуться, но не была уверена в результате.

— Возможно однажды.

Она взяла его руку и положила себе на живот.

— Возможно. Однажды. Скоро.

— Бернард, — сказала она тихо, — Да.

Она заглянула ему в глаза.

— Возьми меня. На прогулку.

Она опустила веки, а его глаза сияли. Он попытался сохранить нейтральное выражение лица, и вежливо кивнул.

— Да, моя леди. Как вам будет угодно.

Макс удивленно моргнул и недоверчиво спросил Тави, — Ты его взял?

Тави ухмыльнулся ему и бросил тяжелый мешок зерна в повозку снабжения.

— Она была вне себя из-за своего кошелька. Она не переставла жаловаться Цирилу, что где-то его потеряла, — Макс шлепнул себя по лбу, — Конечно! Ты его подрезал и подкупил Фосса и Валиара Маркуса, чтобы они позволили тебе ехать.

— Только Фосса. Я думаю он сам отстегнул Маркусу.

— Да ты, мать твою, вор! — сказал Макс, не без доли восхищения.

Тави забросил еще один мешок в фургон. Место оставалось еще только для пары мешков, и доски фургона стонали и скрипели от тяжести.

— Я предпочитаю считать себя человеком, который превращает минусы в плюсы.

Макс фуркнул.

— Недалеко от истины. — Он искоса взглянул на Тави. — Как много там было?

— Моя зарплата за несколько лет.

Макс поджал губы.

— Какая удача. И какие у тебя планы на то, что осталось?

Тави фыркнул и забросил последний мешок в фургон. Его нога побаливала, но уже не сильно.

— Я не дам тебе взаймы, Макс.

Макс вздохнул.

— Блин. Всё?

Тави захлопнул двери повозки.

— Надеюсь, что да.

— Да там еды — целому Легиону на месяц хватит.

Тави хмыкнул.

— Этого хватит разве что одному подразделению. На неделю.

Макс присвистнул.

— Никогда ничего не понимал в логистике. — Сказал он.

— Не сомневался.

Макс фыркнул.

— Сколько денег осталось?

Тави залез в карман и бросил Максу шелковый кошель. Макс поймал его и беззвучно потряс.

— Немного, — сказал Тави бесстрастным голосом, — Не так много монет, сделанных в Антиллусе, гуляет по Легиону, поэтому я избавляюсь от них понемногу за раз.

Он вернулся из темноты к большому стедгольдовскому сараю и купил зерно у общительного Стедгольдера, котрый согласился продать излишки зерна Легиону, особенно учитывая, что Тави предложил на двадцать процентов выше стандартных расценок Легиона, любезно используя кошелек Леди Антиллус.

Он заплатил человеку оговоренную цену и вернулся в фургон. Макс поднял шелковый кошелек и отдал его наконец, с несчастным видом немного встряхнув перед броском. Тави поймал кошелек.

И что-то щелкнуло о его нагрудник.

Тави вскинул руки, нахмурившись, и Макс застыл на месте.

— Что?

— Я думаю, что-то есть в кошельке, — сказал Тави. — Я слышал как оно ударилось о мою броню. Можешь мне посветить?

Макс пожал плечами и оторвал немного ткани от завязок мешка в фургоне. Он потер ткань пальцами, и слабый огонь, лизнув ткань, пробудился к жизни.