Поэтому Флаерос Делкампер еще цеплялся за жизнь, хоть и был всего лишь мешком раздробленных костей, беспомощно распростертым на постели под охраной многочисленной стражи. Прошел еще один день из череды многих…

Рассказ о его отважном побеге от людей Змеи, от десятка наемников и даже собственного наставника, старого рагаларского менестреля по имени Баэргин, который заплатил жизнью за свое предательство — его изрубили воины Змеи после окончания заварушки, — уже не был свежей новостью в Рагаларе. Более того, теперь он стал частью городского фольклора, одной из легенд, посвященных истории города. Этот рассказ был хорош тем, что все в нем было правдой, до последнего слова: невероятный прыжок с одного балкона на другой, погоня с обнаженными мечами с целью совершить убийство средь бела дня, грозные вспышки змеиной магии, разрушившие балкон и ставшие причиной падения Делкампера, который переломал кости при падении на телегу с отбросами. А вслед за всем этим разразилась битва заклинаний, в которой разъяренные маги, живущие в гостинице «Старый лев», сражались со жрецом Змеи до тех пор, пока не разорвали чешуйчатого на кровавые ошметки.

Старики со свирепой радостью повторяли эту историю за пивными кружками. Она не нуждалась в прикрасах, не требовалось ни одной живописной подробности, чтобы умилить слушателей. Дошло до того, что даже лысеющие дядюшки Делкампера, которые прежде презирали юношу за то, что тот носился повсюду со своей арфой, оставили немало денег в магазинах и теперь гордо демонстрировали приобретенное оружие и слонялись по улицам, мечтая зарубить тех воинов, которые осмелились пустить кровь их родственнику.

Но ведь даже самые могущественные люди объединяются в защиту своих детенышей. А мусорщик Астален, который закрыл своим телом упавшего парня, по пояс погрузившегося в отбросы (или, как говорили некоторые, просто наткнулся на Флаероса, придя в ярость из-за сломанной телеги), и который в ярости грозил кулаками чешуйчатому, разящему с высоты убийственными заклинаниями, стал теперь богачом. Делкамперы оплатили его долги, и Асталену больше не приходилось проводить свои дни, таская корзины с мусором. Теперь он распоряжался дюжиной повозок и был верным другом всех Делкамперов.

Когда Флаерос Делкампер неожиданно стал героем Рагалара, его по-другому оценили и его собственные родители, ибо в какой еще семье найдется отпрыск, который важен настолько, что за ним охотятся жрецы Змеи и гоняется десяток высокооплачиваемых наемников?

Некоторые из старших Делкамперов в семейном кругу удивлялись и не могли понять, что должен был видеть или сделать этот парень, чтобы его так отметили… А члены семейства, слишком старые и больные, чтобы приносить клану деньги, взяли на себя новые обязанности: они сидели у постели юноши, пока здоровье медленно возвращалось к нему. Жрецы сделали все, что могли, и ни одному магу нельзя было доверить совершить большее.

В то ясное утро, когда Банда Четырех вернулась в Дом Безмолвия, один посредственный бард из Силптара подошел к воротам Делкамперов и попросил свидания с Флаеросом. Его с подозрением обыскали, потом несколько нанятых Делкамперами магов очистили его от наведенных на него заклинаний, потом его с пристрастием допросили и только тогда под охраной допустили во внутренние покои, где лежал Флаерос.

— Зачем ты пришел? — напрямую спросил его дядюшка героя, который дежурил в этот день.

Бард по имени Колистур Пелдрата, красивый мужчина с почти женским сопрано и приятными манерами, сглотнул и ответил:

— Из уважения, господин. Флаерос Делкампер был при дворе Пробужденного короля и лично разговаривал с его величеством Сноусаром. Поскольку один из нас нанес ему удар, теперь будет справедливо, чтобы один из нас ему помог, как водится у бардов, и поведал новости об Аглирте.

Родственник Флаероса молча разглядывал молодого барда так долго, что тишина стала неловкой, потом он просто кивнул и поманил его пальцем.

— Из уважения, — пробормотал он удовлетворенным тоном, достаточно громко, чтобы Колистур его услышал. Они поднялись по роскошной лестнице, прошли мимо стражников со скрещенными мечами и добрались наконец до комнаты, где еще один престарелый дядюшка Делкампер сидел у постели больного. При их появлении он нахмурился, но потом пропустил посетителей и тихо распорядился:

— Беседуйте свободно, как будто нас здесь нет, как бард с бардом.

Колистур был в числе тех, кто давным-давно во «Вздыхающей горгулье» насмехался над Флаеросом. Поэтому он нерешительно приветствовал бледного человека на постели. Тем не менее тот встретил его с радостью, и гость, воодушевившись, стал подробно и цветисто, как это принято у бардов, рассказывать о событиях в Аглирте, не замечая, что два старика за его спиной то улыбаются и удивленно поднимают брови, то хмурятся.

Колистур рассказывал о разрастающемся предательском заговоре в баронствах, и о последних известиях насчет Банды Четырех, и легендарном Дваериндиме до тех пор, пока Флаерос в порыве возбуждения не начал проклинать свои раны, которые приковали его к постели в такое время.

У него внезапно вырвался всхлип от боли и напряжения, и бледный, исхудавший юноша выбрался из-под одеял и опустил одну ногу на пол.

— Я должен быть там! — наполовину закричал, наполовину взвыл он, цепляясь за изумленного Колистура в поисках опоры. — Я должен…

И вдруг его большие темные глаза закатились, и Флаерос Делкампер рухнул, увлекая за собой гостя, который упал сверху.

— Господа! — в панике закричал Колистур, когда старики и стражники с обнаженными мечами сомкнулись вокруг него. — Я ему ничего не сделал! Я не хотел ему навредить! Я…

— Расслабьтесь, юноша, — рявкнул дядюшка Делкампер. — Мы это знаем! Виной всему самонадеянность этого глупца, который попытался ходить на несросшихся костях.

Когда они оттеснили Колистура Пелдрату туда, где его ждал сверкающий лес графинов, и тот же самый дядюшка ворчливо предложил ему утолить жажду после всех этих волнений, гость оглянулся через плечо и посмотрел через головы бдительных стражей.

Колистур увидел второго дядюшку Делкампера, который вместе со священниками и стражниками с бесконечной заботой и нежностью укладывал Флаероса обратно на кровать.

Убедившись, что с юным героем не случилось ничего страшного, этот дядюшка присоединился к остальным у стола с вином, взял за горлышко большой графин, с презрением отвергнув выстроившиеся в ряд кубки, и ворчливо произнес, ни к кому не обращаясь:

— Истинный бард, и это не минутная прихоть, и не поза. Наконец-то среди Делкамперов появился сочинитель песен!

ОН ШЕЛ по коридорам замка на острове Плывущей Пены, освещенным ярким солнцем, но это не радовало его. Его никто не останавливал на пути, ему только кланялись, ибо он был тем, кого в Аглирте называли Пробужденным королем.

Он любил Долину, каждое дерево в ней, поляну и излучину реки Серебряной, но ему не нравились изменения, произошедшие в людях, которые теперь правили Аглиртой. За время его долгого сна эта земля превратилась в руины, на которых воевали между собой бароны, жестокие и коварные, и все до единого предатели.