Последний бой линкоров на Тихоокеанском театре состоялся 25 октября 1944 года в проливе Суригао. Как выяснилось позднее, это был вообще самый последний бой линейных кораблей в истории. Он был частью самого масштабного (в отношении географии) и самого крупного (если просуммировать абсолютно все участвовавшие корабли) морского сражения ХХ века – битвы за Лейте. Она превосходит Ютландское сражение по многим параметрам, но, если учесть «плотность событий» – термин, конечно, совершенно условный, – все-таки первенство следует оставить за Ютландом. Слишком много кораблей крутились на крошечном пятачке Северного моря, и слишком многие из них погибли буквально за 7 или 8 часов, битва за Лейте в этом плане смотрится более размыто, скажем так.

Когда в конце октября 1944 года американцы высадили первый десант на Филиппинах, избрав для этого остров Лейте в центральной части архипелага, японцы решили нанести удар по десанту всеми оставшимися в их распоряжении силами. План операции выглядел так: авианосное соединение адмирала Одзавы постарается оттянуть как можно дальше на север авианосцы американцев, пусть даже и ценой собственной гибели. В это время линейные корабли прорвутся к зоне высадки с севера (через пролив Сан-Бернардино соединение адмирала Куриты) и с юга (через пролив Суригао соединение адмирала Нисимуры) и постараются уничтожить десантную армаду. Не от хорошей жизни японцы снова сделали ставку на линкоры, вернув им статус главной ударной силы флота, просто к этому времени некогда грозное авианосное соединение Объединенного флота находилось в коматозном состоянии. То есть оно еще не умерло, но и жизнью назвать такое состояние тоже было нельзя.

Американцы заблаговременно обнаружили все японские соединения, их подводные лодки и авиация нанесли по приближающемуся противнику несколько ударов, потопив ряд ценных кораблей. В частности, пошел на дно линейный корабль «Мусаси». Вы удивитесь, но это был первый линкор, потопленный в море авианосной авиацией за все годы войны, все остальные жертвы авианосцев мирно стояли в собственных портах. Как ни странно, больше линкоров потопила даже базовая авиация.

Бой при Суригао. 25 октября 1944 г.

Японцы в этом сражении остались верны себе и раздробили оставшиеся у них невеликие силы на несколько отрядов, поэтому через пролив Суригао должны были прорываться две эскадры: вице-адмирала Нисимуры и вице-адмирала Симы. Мы так и будем называть их для краткости, не пытаясь разобраться со сложной официальной японской системой, использующей длинные титулы вроде «2-е диверсионное соединение ночного боя». При этом еще на стадии планирования японское командование допустило грубую ошибку, предложив адмиралам «координировать действия». Обычно такое положение ничего, кроме неприятностей не дает, обязательно нужно установить жесткую структуру подчинения. Так произошло и на этот раз.

Адмирал Нисимура имел в своем распоряжении линкоры «Фусо» и «Ямасиро», 1 тяжелый крейсер, 4 эсминца, адмирал Сима – 2 тяжелых и 1 легкий крейсера, 4 эсминца. Как мы уже говорили, на переходе японские корабли попали под удар самолетов американского Оперативного соединения 38, но эти отряды пострадали сравнительно мало, попадание бомбы получил линкор «Фусо», но все ограничилось поврежденной катапультой. Главный удар пришелся по кораблям адмирала Куриты. Кстати, отчасти это объясняется грубейшими промахами американских пилотов, которые сообщили о потоплении маленького крейсера (предположительно типа «Катори») и повреждении сопровождавших его 2 эсминцев.

Особых поводов для волнений у американцев не было, ведь подходы с этой стороны прикрывали корабли огневой поддержки десанта, соединение адмирала Олдендорфа. Оно имело просто подавляющее превосходство над японцами, так как против перечисленных выше кораблей американский адмирал мог выставить 6 линкоров, 4 тяжелых и 4 легких крейсера, 26 эсминцев и 39 торпедных катеров. Почти все линкоры были ветеранами Пирл-Харбора, но от этого японцам пришлось только хуже, так как экипажи горели желанием отомстить.

Координация действий японских соединений была налажена очень плохо, неизвестно, получил ли Нисимура хоть какую-то информацию о действиях Куриты, в особенности о том, что под ударами американской авиации Курита временно отошел назад и снова повернул к заливу Лейте с большим отставанием от графика. Но, так или иначе, Нисимура продолжал двигаться намеченным курсом. Есть основания полагать, что адмирал не рассчитывал на какой-либо успех, но был полон решимости помочь Курите прорваться к транспортам даже ценой собственной гибели. Как ни странно, оба вспомогательных японских отряда (Одзава и Нисимура) со своей задачей справились, а вот Курита, ради которого они пошли на колоссальные жертвы, свое дело не сумел сделать.

24 октября в 20.30 адмирал Нисимура передал по радио Курите: «Я намерен прибыть в залив Лейте 25 октября в 4.00». Курита ответил, что он задерживается, но неизвестно, получил ли Нисимура эту радиограмму. В любом случае вскоре ему стало не до болтовни в эфире. В 22.36 его эскадру, проходящую мимо острова Бохол, заметили американские торпедные катера и начали свои атаки, хотя пока они были неудачными. Однако главным достижением катеров было то, что они регулярно сообщали адмиралу Олдендорфу о продвижении японцев, он мог спокойно готовить встречу. Олдендорф решил не дать японцам ни малейшего шанса и разделил свое соединение на три группы. Линейные корабли перекрывали узкий пролив, а справа и слева находились крейсерские отряды, поддержанные эсминцами. Сама география помогла ему организовать не просто «crossing-T», а настоящий огневой мешок, выскользнуть из которого было немыслимо. Единственный вариант, остававшийся у Нисимуры, – повернуть назад, но ведь японский адмирал должен был любой ценой прорваться в залив Лейте.

Наверное, есть нечто символическое в том, что в основу тактического плана последнего боя линейных кораблей была заложена одна из основных идей классического артиллерийского боя, появившаяся на свет около полувека назад. Хотя имелось одно принципиальное отличие – в то время, да и много позже, никто не стал бы рассматривать предложение вести решающий бой ночью. Однако радар рассеял ночной мрак.

В 2.56 наблюдатели японского эсминца «Сигурэ» заметили неизвестные корабли на расстоянии 9000 ярдов, это были передовые американские эсминцы. Через пару минут прожекторный луч пробежал по воде, зацепив несколько эсминцев. Командир 54-й эскадры эсминцев капитан 1-го ранга Кауард отреагировал немедленно, приказав своим кораблям идти в торпедную атаку, однако в спешке американцы плохо рассчитали, и из 27 торпед в цель попала только одна. В 3.01 флагман Нисимуры линкор «Ямасиро» снова включил прожектор и дал первый залп, и почти в этот же момент взорвалась торпеда, попавшая в линкор «Фусо».

После этого в атаку пошла вторая группа американских эсминцев. Адмирал Нисимура приказал своим кораблям повернуть на 90 градусов вправо «все вдруг», чтобы уйти от торпед, но это решение оказалось ошибочным, так как фактически компенсировало ошибки американцев в расчетах. Три торпеды попали в эсминец «Ямагумо», который взорвался и мгновенно затонул, эсминцы «Митисио» и «Асагумо» получили по одному попаданию и были серьезно повреждены. Все эти торпеды были выпущены эсминцем «МакДермотт», вероятно, это был самый удачный торпедный залп эсминца за всю войну. Еще одна торпеда попала в «Фусо».