К полуночи молнии перестали сверкать, небо немного прояснилось и взошла луна, по временам прятавшаяся за облаками. Мы все время стояли на коленях за кустами и наблюдали, как наши враги беспечно болтали, пели и курили.

Через некоторое время Гарей отправился к противоположной стороне вершины взглянуть, не едет ли к нам Рюб с моими солдатами. Если отряд не ушел из села, Холингурс не замедлит оказать помощь своему капитану. Едва Гарей отошел от меня, как я заметил темную фигуру: это был человек.

Пользуясь каждой светлой минутой, чтобы следить за ним, я теперь увидел, как он, приблизившись к нашим врагам, снова лег плашмя на землю. Трава скрывала его от неприятеля.

Я же, находясь на вершине, хорошо мог разглядеть фигуру голого человека, быстро удаляющуюся в степь.

Вглядываясь в ту сторону, куда скрылась фигура, я увидел несколько всадников, в которых узнал индейских воинов, шедших в поход. Теперь мне все стало ясно: это был шпион.

Индейцы, вероятно, направлялись к горе, собираясь расположиться там, и послали на разведку этого человека. Вскоре надвинувшаяся туча скрыла их от меня.

Четверть часа спустя я заметил десяток лошадей, мчавшихся без всадников. По-видимому, это были дикие лошади, которые тотчас же исчезли из виду.

Вскоре после безуспешного обхода вернулся Гарей.

А в это время в мексиканском лагере раздались дикие крики и поднялся переполох.

Сперва мы предположили, что их всполошило появление диких лошадей, но оказалось, что причиной суматохи были мы.

Герильясы увидели нас и, примчавшись к подножию скалы, стали в нас стрелять.

Мы схватились за оружие, но в темноте нам трудно было разглядеть нападавших, среди которых ясно выделялся лишь всадник, сидевший на белом коне.

Гарей выстрелил в него, и тот упал с лошади.

В эту же минуту раздался воинственный крик индейцев, неожиданно напавших на мексиканцев. Последние поспешно вскочили на коней и выстроились. Борьба продолжалась недолго. Мексиканцы бежали, преследуемые неприятелем, к подошве горы.

Проследив за направлением погони, мы бросились в противоположную сторону, откуда лучше могли видеть всю картину.

Вдруг мексиканцы остановились. Навстречу им скакал отряд всадников, в которых мы с радостью узнали наших товарищей. Мексиканцы, круто повернув, умчались в прерию, оставив американцев лицом к лицу с дикарями.

Завязался ожесточенный бой, к которому мы прислушивались, сильно волнуясь за своих. Он продолжался недолго и закончился полной победой американского отряда.

Наш отряд состоял из пятидесяти человек, командовал им Холингурс. Привел их сюда Рюб, которому удалось благополучно добраться до села.

Счастливые и довольные своим освобождением, мы радостно отправились к своему лагерю.

Уитли ехал рядом со мной. Холингурс отстал от нас, рассматривая тела убитых мексиканцев, в тщетной надежде найти среди них Иджурру.

Я стал расспрашивать Уитли, нет ли каких-нибудь новостей. Он сообщил мне, что нас, кажется, хотят перевести в Вера-Круз. Это нам обоим было неприятно, так как Уитли тоже был увлечен одной девушкой, дочерью судьи нашего села.

Мне интересно было знать, как отнеслось начальство к моему исчезновению, но оказалось, что мои лейтенанты никому не сообщали о нем.

Мне несколько раз хотелось обратиться к Уитли с одним вопросом, но я никак не решался этого сделать.

Наконец я не выдержал и спросил с деланно-равнодушным видом:

— Обо мне никто не спрашивал в лагере?

— Нет, — отвечал Уитли, но потом, спохватившись, прибавил: — Ах да, разумеется, спрашивали. Несколько раз приходил к нам какой-то мексиканский мальчик узнать, вернулись ли вы. Он не хотел сказать, кто его посылает, но я заметил, что он всегда приходил по дороге, ведущей к дому дона Рамона.

Радостно взволнованный этим известием, я весело продолжал свой путь.

Глава XV

ПО СЛЕДАМ КРАСАВИЦЫ

Когда я, возвратившись домой, хорошенько отдохнул после пережитых треволнений, первой моей мыслью было лично отвести белого коня Изолине. Но, боясь, как бы этот визит из-за наших якобы враждебных отношений не поставил в неловкое положение обитателей гасиенды, я передумал и решил отослать коня с моим слугой негром. Отправив его с этим драгоценным подарком, я поднялся на крышу. Оттуда мне видно было, как негр ввел коня в ворота и очень скоро вышел обратно без него. Следовательно, подарок был принят.

Я с нетерпением ждал возвращения своего посыльного, который, к великому моему огорчению, принес мне лишь словесную благодарность красавицы сеньориты.

Откровенно говоря, это обстоятельство сильно огорчило меня. Погруженный в мрачные мысли, я грустно расхаживал по крыше. В этот день в селе был праздник, и площадь кишела народом.

Поселяне нарядились в свои лучшие костюмы, составляли процессии, приготовляли фейерверки.

Весь этот шум и пестрота раздражали меня. Мне захотелось уехать от них подальше, и я велел оседлать моего коня. Взглянув еще раз на дом дона Рамона, я увидел Изолину, выехавшую из ворот на белом коне, и, разумеется, решил догнать ее.

Сказано — сделано. Я быстро достиг подошвы возвышенности, на которой стояла гасиенда дона Рамона, и свернув с большой дороги, направился по тропинке, окаймляющей холм.

Следуя за белым конем, я вскоре очутился в лесу. Чем дальше я продвигался, тем лес становился гуще, а путь — труднее.

Зачем понадобилось Изолине выбрать именно эту, почти непроходимую дорогу?

Наконец чаща начала редеть, и тропинка вилась вверх по холму уже среди волшебного сада всевозможных тропических цветов и растений.

Выехав на вершину холма, на открытой полянке я увидел Изолину.