– Тебе долго ехать? – спросила она.

– Дай мне десять минут.

Я завершил разговор и тут же позвонил миссис Тэлхаймер в школу.

– Я нашел Сару,  – сказал я, задыхаясь, потому что уже мчался к машине.  – Она с другом семьи.

– С ней все хорошо? – осведомилась директор.

– Да, все в порядке,  – подтвердил я, хотя все было далеко не в порядке. Насколько я понял, Сара решила сбежать из дома.

Сару и Шей я нашел за угловым столиком в кафе. Сара ела картошку фри. Я заметил, что себе Шей ничего не заказала.

Шей встретилась со мной взглядом и печально улыбнулась. Этот ее взгляд пронзил меня, словно лазерный луч. Я буквально чувствовал, как он прошивает меня насквозь. И в глубине души я очень хотел поговорить с ней прямо сейчас, снова попросить ее все мне рассказать, но сначала мне нужно было разобраться со своей дочерью.

Сара тоже смотрела на меня, и глаза ее блестели от слез. И она сразу же развернулась к Шей, словно обращаясь за помощью и поддержкой.

Усаживаясь за стол рядом со своей дочерью, я обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Шей уверена, что я должна попросить у тебя прощения и сказать, что мне очень жаль.

– А тебе жаль? – спросил я.

Она ответила, упрямо вскинув подбородок:

– Нет, и можешь наказывать меня как угодно, а я все равно хочу быть с Шей.

– Сара, когда мы поступаем неправильно, зная, что поступаем неправильно, обычно приходится за это отвечать.

Сара понурилась.

– Понимаю, ты злишься.

А потом, будто пытаясь утешить Шей, Сара потянулась через стол и погладила ее по руке.

– Мне нужно было поговорить с Шей, пока она еще не уехала. Если она собирается нас бросить, то должна знать, что я все равно поеду с ней.

Я снова встретился с Шей взглядом. И увидел в ее глазах только боль и печаль.

– А что тебе на это ответила Шей? – спросил я свою маленькую девочку.

Плечи Сары поникли.

– Сказала, что так нельзя.

– Понятно.

– Я не хочу, чтобы она уезжала от нас, папа.

– Я тоже не хочу, чтобы она уезжала.

В глазах Шей я прочитал вопрос. Мой взгляд ответил ей любовью.

– Я думал, что все будет хорошо, даже если она переедет,  – произнес я, обращаясь к дочери.  – Но теперь понял, что без Шей для нас уже ничего не будет прежним.

Я понятия не имел, что это будет значить для каждого из нас, как отреагирует паства, когда Шей станет моей спутницей жизни, но я уже прошел этап, когда меня это волновало.

Схватив с подставки салфетку, Шей промокнула глаза.

– Знаешь, почему мне так сложно будет позволить ей уехать? – спросил я у дочки.

– Потому что мы будем скучать по ней?

– И поэтому тоже, но есть куда более важная причина.

– Потому что мы ее любим?

– Да, мы ее любим, и она важна для нас.

На лице Сары расцвела широкая улыбка.

– Ты переедешь к нам? – спросила она у Шей.  – Пожалуйста, скажи, что переедешь.

– Я подумаю над этим,  – прошептала Шей, у которой как будто пропал голос.

– Доедай картошку, Сара, и я отвезу тебя обратно в школу. Разве у тебя сегодня нет контрольной по правописанию? – Я знал о контрольной, потому что вчера вечером помогал ей готовиться.

Я попытался стащить несколько ломтиков картошки, пока Сара отвернулась, но она подловила меня на этом и шутя хлопнула по руке.

– Можешь взять одну, но только если вежливо попросишь и скажешь «пожалуйста».

– Пожалуйста,  – произнес я и, взяв два кусочка, протянул один из них Шей.

Шей улыбнулась и взяла из моих пальцев ломтик картошки. Как только ее рука оказалась близко, я взял ее пальцы в свои и мягко сжал.

Я попросил Шей поехать со мной и Сарой в школу, и она согласилась. У школы она осталась ждать в машине, пока я отводил Сару в здание. А затем я двинулся к дому, чтобы поговорить с ней наедине и не в церковном кабинете.

В машине мы оба едва обмолвились словом. Но как только мы вошли в дом и я закрыл за нами дверь, я тут же притянул Шей к себе и крепко обнял. Господь свидетель, я не мог ее отпустить. И совершенно не представлял, что же мне делать с ней и с пропавшими деньгами. Но с деньгами мы будем разбираться позже, если до этого дойдет.

Я поцеловал ее и ощутил, что ее губы соленые от слез. Обнимая ее, я чувствовал себя так, словно наконец-то все в жизни стало правильно, что именно в моих объятиях ей нужно находиться. Я запустил пальцы ей в волосы, привлек к себе, целуя снова, снова и снова, не в силах насытиться, желая большего, стремясь к большему. Не знаю, о чем я думал, когда решил, будто смогу остаться без нее. Она была нужна мне. Она нужна моим детям. Да, это решение будет иметь последствия, но я готов был встретить их, встретить вместе с ней.

Она обхватила меня так крепко, словно мы пытались удержаться вместе посреди бушующего моря на крошечном спасательном плоту. Я прижался лбом к ее лбу, вдыхая запах, которым обладала только она.

– Я не знаю, почему ты отказываешься отвечать на мои вопросы. И не знаю, почему ты считаешь, что не можешь рассказать мне о пропавших деньгах. Я не знаю, почему тебе так важно сдержать свое обещание. Но я ценю это в тебе.

У нее на глазах показались слезы и хлынули по щекам.

– Я верю этому человеку и убеждена, что в конечном итоге все будет хорошо.

Я очень надеялся, что Шей права, потому что она шла на невероятный риск.

Она приподняла мой подбородок и поцеловала меня снова, страстно и долго, буквально вжимаясь в меня.

– Спасибо,  – прошептала она.

– Я помогу тебе найти другое жилье,  – предложил я.

– Я не смогу остаться в той квартире?

– Прости, Шей. Мне очень жаль, но это решение принимаю не я.

Я почувствовал ее разочарование, и мне больно было говорить ей, что я совсем ничего не могу поделать с решением церковного совета.

– Я понимаю.

– Я помогу тебе всем, что в моих силах.

– Сэди и Элис предложили мне остаться у них, пока не найду новое место.

А меня вдруг посетило вдохновение:

– Я поговорю с Линдой Кинкейд. У нее, похоже, связи буквально везде. Самое главное, чтобы ты знала: я доверяю тебе и люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Мне очень жаль, что я так на тебя давил.

Она прижалась лбом к моей груди.

– Спасибо,  – прошептала она голосом, прерывающимся от эмоций.  – Для меня это невероятно важно.