панику, что он забыл даже рассердиться, выслушав покаянное признание полковников насчет вылазки к морю, благодаря которой и стало известно про корабли.

После обеда на следующий день он вернулся с преподобным Девенпортом.

– Экспедиция английских военных судов прибыла в Грейвсенд-Бей, – объявил гость без обиняков. – Четыре боевых корабля с четырьмястами солдатами на них.

– Где находится Грейвсенд-Бей? – спросил Нед.

– На дальней оконечности Лонг-Айленда.

– Нам известна их цель?

– Впервые они пристали в Бостоне три недели назад для пополнения запасов провизии. Командиры предъявили губернатору Эндикотту приказ. Герцог Йоркский поручил им заставить капитулировать Новый Амстердам. И захватить вас.

Офицеры предпочли бы получить немного больше времени на подготовку, но Томкинс настаивал. Он не мог поручиться, что за три минувших года никто в городе не заметил полковников однажды ночью, тем более раз те завели обычай нарушать его инструкции и выходить за пределы сада. Предложение насчет двухсот фунтов награды оставалось в силе. Если их найдут в его усадьбе, его повесят. Томкинс настаивал, чтобы они ушли поутру.

– И куда мы пойдем? – поинтересовался Нед.

– А вот это вопрос, – промолвил Девенпорт озабоченно.

После недолгого обсуждения они пришли к неизбежному выводу, что единственным выходом для них остается старое убежище в горах над Нью-Хейвеном.

– Я извещу Уильяма Джонса, – сказал Девенпорт, явно довольный, что беглецы не попросились обратно в его дом. – Мы постараемся обеспечить вас провизией, как только сочтем это безопасным, а я тем временем подыщу для вас новое укромное место на зиму. – Преподобный вздохнул и покачал головой. – Но кто именно сможет вас приютить, учитывая все эти обстоятельства, даже не знаю. Нужно искать где-нибудь подальше от моря.

После того как посетители ушли, Нед тяжело опустился на стул напротив Уилла. Перспектива снова невесть сколько жить в глуши страшила его. Ему было шестьдесят пять. Он просыпался от боли в старых ранах и засыпал с ней. Ему такие тяготы не пережить.

– Знаю, это я всегда выступал за наше бегство, – сказал он наконец. – Но теперь я подумываю, не лучше ли все-таки нам будет сдаться.

– Но ты же не допускаешь, что нас могут помиловать?

– Нет. Нас ждет та же судьба, что Оки и остальных. Но для казни нас отправят обратно в Лондон, где мы хотя бы сможем сказать последнее прости нашим семьям. И мы выкажем мужество и умрем смертью мучеников, о которой ты давно грезишь.

Уилл не ответил сразу. Он взял Библию и листал страницы, пока не нашел искомый текст.

– «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем». Послание святого Павла коринфянам. – Он положил ладонь на руку Неда и пристально посмотрел на него. – Еще год, от силы полтора, и все будет хорошо, это я тебе обещаю.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что я часто обсуждал это с мистером Девенпортом, и это предсказано. В лето Господа нашего тысяча шестьсот шестьдесят шестого Христос вернется, и власть святых установится здесь, в Америке. Ты был прав. Нам следует хранить веру, Нед, как и заповедует Павел: бежать, и дойти до конца, и дожить до того времени, когда Царствие Божие будет на земле.

Уилл говорил с такой убежденностью, что Нед на миг ощутил прилив сил. Уилл обладал присущим Оливеру даром всегда ткнуть пальцем в то место в Писании, какое отвечало его интуиции. Тем не менее, когда, набивая вещами мешок, Нед оказался перед выбором оставить ли мемуары или еще что-то, чтобы освободить для них место, он предпочел выложить Библию. Он сказал себе, что две Библии им ни к чему, так как они могут сообща пользоваться книгой Уилла.

Они уселись, поставив мешки между коленями, и стали в молчании ждать.

Как только небо за решеткой начало темнеть, люк поднялся и по лестнице спустился Томкинс, чтобы проводить их. Хотя Неду всегда хотелось сбежать из погреба, теперь, когда час пробил, он ощутил тяжесть внутри при мысли, что никогда больше его не увидит. Пугала не только идея о будущей жизни в дебрях – его страшил внешний мир. «Старый дурак, – выругал он сам себя, – живя в темноте, ты размяк и разнежился, как червяк». Отклонив предложение Томкинса помочь, он коротко поблагодарил его, взвалил мешок на плечо и поднялся по лестнице. Уилл задержался внизу, произнося более пространную прощальную речь и молитву за семью Томкинса. Минуту спустя полковники были уже на дороге и шагали при свете луны на восток, стараясь до рассвета проложить между собой и английскими кораблями как можно большее расстояние.

На их счастье, последняя неделя августа и начало сентября 1664 года в Новой Англии совпали с фазой растущей луны. Она заливала равнины и леса голубоватым светом, достаточно ярким, чтобы отбрасывать резкие тени. Беглецы шли, пока проснувшиеся птицы не начали петь, а солнце не встало над деревьями. Не дойдя примерно милю до Нью-Хейвена, они свернули с прибрежной дороги и при помощи клинков прорубили себе тропу через подшерсток густого леса. На окруженной вековыми соснами поляне они устроили привал и подкрепились хлебом и сыром, которые Томкинс дал им в дорогу, затем выспались, насколько способны выспаться люди, знающие, что за ними в погоню отправлены четыре сотни солдат. Когда стемнело, полковники снова пустились в путь.

Они обогнули Нью-Хейвен, крыши которого были хорошо различимы в свете луны, затем свернули на знакомую тропу, ведущую на север. Уставшие, рано поутру добрались они до заброшенной мельницы и улеглись на своих куртках среди зеленых побегов, обсуждая, стоит ли известить Сперри о своем появлении. С последней их встречи минули годы. Кто поручится, захочет ли он помочь и можно ли ему вообще доверять? Они решили ничего не сообщать.

На четвертый день беглецы пришли к своему старому убежищу среди камней. Они разведали окрестности, но не обнаружили никаких свидетельств пребывания здесь других людей. Верша так и стояла в ручье, точно там, где ее оставили. Нед полчаса скреб в затылке и рыл впустую ямы, пока не нашел наконец место, где закопал инструменты и сеть. Когда солнце село, они развели костер и зажарили пойманную Уиллом рыбу. Это была первая их горячая пища почти за неделю. Быть может, просто сказалась приятная наполненность в желудке, но, укладываясь спать на каменном уступе, Нед испытал вдруг странное чувство удовлетворения. Почти счастья. Они были по-прежнему вместе и в добром здравии. И оторвались от своих преследователей. С Божьей помощью им удастся спастись.

День спустя у них создалось ощущение, что они