— Я очень виноват перед тобой, Дмитрий, что затеял всю эту заваруху, но я просто вымотался до предела, — неожиданно повинился Каховский. — Приезжаю домой и буквально падаю до звонка будильника. Хочется только рухнуть. Полный облом! Фиолетовая жуть! Даже не помню, какое у нас нынче время года на дворе… Не подскажешь? Сделай милость!

Неловкая попытка исправить ситуацию с треском провалилась. Впрочем, она была обречена на неудачу изначально: Митенька именно сейчас к юмору и остротам особенно не тяготел. Наоборот, его голос внезапно изменился, в нем зазвучали твердые, жестковатые нотки.

— Современный бизнес-дядя всегда очень занят. А если не занят — то непременно устал, — нагловато заявил он. — Доверчивость и страсть к деньгам всегда были твоими слабостями. И ты, роднулька, чересчур редко в последнее время общаешься с порядочными людьми. Поэтому рядом с тобой стало трудно.

Это Дмитрий порядочный?! Кто бы сомневался…

— Ты всегда забываешь о предосторожности. А она, даже лишняя, никогда не бывает лишней… — философствовал Дронов. — И у всякого свое царство. У Бога — небо, у нас — земля… И мы должны бы устроить ее как возможно уютнее.

— Ее или свою жизнь? — прищурился Каховский. — Ты раньше был точнее в формулировках…

— То раньше… — ухмыльнулся Митенька.

Михаил глянул в окно. Какой безрадостный пейзаж… В городе они почти все такие. То ли дело в родном Калязине… Где взметнулась из воды к небу тонкая колокольня… Которую нельзя утопить…

— А женщины… — продолжал разглагольствовать светлый Митенька. — Это целая эпоха в жизни каждого мужика… Но только безнадежные кретины пытаются обращаться к их логике, взывать к их разуму и доказывать им свою любовь.

— Пять минут назад ты утверждал, что я умен… — пробурчал Каховский.

Митенька пожал плечами и нежно улыбнулся:

— Я и сейчас продолжаю это утверждать. Просто даже самый головастый человек периодически превращается в идиота. Опять же рядом с бабой. С одной. Вот поэтому у меня их так много.

— Это мысль. Очень мысль… — пробормотал Михаил.

Дронов очень серьезно кивнул:

— Конечно. И всегда свеженькое увлечение…

Жить ему помогали неизменные хитрость, наблюдательность, безмятежность и мастерски разыгранная открытость, а также природная склонность к юмору. Митенька никогда не дулся на жизнь, как Михаил, никогда не страдал. Все эти обиды и обидки ни к чему. Стоит только начать себе твердить: «А вот как было бы хорошо, если бы мне… если бы я…», и уже не остановишься. Человек — удивительно неблагодарное существо, вечно он недоволен, вечно брюзжит и ворчит, вечно переживает из-за того, чего у него нет. А нужно уметь довольствоваться малым, тем, что имеешь, и еще разумно организовывать себе досуг… Без этого никуда.

Кажется, сегодня Дмитрий переходил всякие определенные границы дозволенного… И отбившемуся от жизни Каховскому было бы полезно изучить своих друзей повнимательнее.

Этот Дронов… Без конца и края шляется по девкам и по улицам, изображая паровозик из Ромашкова, засматриваясь на волшебные алые зори, которые здесь тихие. Пора и честь знать когда-никогда. Дени… Ну, этот совсем потерял всякую совесть, бросил сына… Многого не проси…

Нежно замурлыкал мобильник. Каховский раздраженно, рывком его отключил и резко отодвинул в сторону, едва не уронив.

Разгуляйки! Стало быть, нравится болтаться, как говно в проруби. Милое дело! Всех устраивает. Очаровательный балдеж вполне дозволено продолжать. Но только без Михаила Аркадьевича. Это отнюдь не его проблемы и подробности. И ждать, пока обольстительные шалуны и обворожительные забавники обрастут мозгами, он не намерен. Очень не намерен. Мысли путались, разбегались…

Каховский сидел, придавленный к креслу, опустошенный, выжатый, совершенно не способный ни думать, ни чувствовать, ни двигаться. Не надо столько пить…

— Так я не понял… — повторил он. — Почему у вас ничего не вышло? Объясни! — И он резко оперся на клавиатуру.

Испуганно заверещал дорогой компьютер, еще не приученный к столь бурным проявлениям эмоций.

— Тебе стоит оберегать свою нежную и ранимую душу от плохих новостей, — насмешливо пропел Митенька-философ. Почему он в последнее время несет такую дичь?! — А то мало не покажется… Ты, роднулька, чересчур эмоционален, это не к добру. Рыцарь печального образа… Мы тоже не лаптем щи хлебаем… Но хочешь как лучше, а получается как всегда… Эх, раз, еще раз, еще много-много раз… — Он вдруг мгновенно посерьезнел и перестал паясничать. Синие очи внезапно подернулись декабрьским ледком. — Видишь ли, Мишель… Нам очень были нужны деньги… А у тебя их много…

— Деньги? — тупо повторил Каховский. — У тебя их нет?

— У всех деньги разные, — хмыкнул Митенька. — Бывает этакое чрезмерное накопление ценностей в одних руках. А собственность — это воровство. Удивительный блестящий парадокс Прудона. Парадокс, по до сих пор никем не опровергнутый… И тяжелый труд к богатству не приведет. Не успеешь разбогатеть, а старость тут как тут, стучится в дверь… И вообще богатство — понятие генетическое. Передается по наследству. Поэтому мы задумали этот трюк… Свежее решение… Все сработало, роднулька… «Кончаю… Страшно перечесть…»

— Для этого нужно, как минимум, уметь читать, — выпалил Михаил.

Стало быть, они не собирались убирать Аленушкина. Они просто-напросто водили богатого дурака за нос… Своего всадника без головы… Доказать, что все сволочи, значительно проще, чем наоборот… Плохое всегда заметнее…

Но кто мог предположить такой необъяснимый расклад? Нет, ситуация сложилась отнюдь не искусственная, далеко выходящая за рамки строго оговоренной программы…

Прекрасная однозначная конкретика: здравствуй, дерево! Все-таки Каховский законченный идиот…

Митенька встал и грациозно потянулся. Синие очи бывшего лучшего друга по обыкновению прятались, неприятно ускользали. Грешное чадо земли…

— Ты думал, что тот, кто платит, тот и заказывает музыку? Ерунда! Мы платим за квартиры, отопление и воду. А что мы имеем? И потому, что никому ни до чего нет дела, такие люди, как ты, и держатся на поверхности.

Разумник…

— Sorry, dear… А Дашка… Неужели ты всерьез думал, что она уйдет к тебе? Ну зачем такой ей нужен? И глупо обижаться на женщину за то, что она не оценила твоей верной любви. Хотя… Ты рассчитывал ее купить? Это входило в правила игры? Ну да, она шлюха, я тебе давно на это намекал… Она спала со мной, а потом с Дени… Девушка твоей мечты… Илья, наш женоненавистник, и тот приложился к этому лакомому кусочку… Эх ты, роднулька… Дурак ты записной!.. Не умеешь найти надежный вход и правильный выход… А ведь они всегда есть. Но ты почему-то всегда в курсе того, чего тебе знать не след, зато не подозреваешь о том, что знать полагается. А Митька Дронов — он бросовый человек, на минуточку… Хотя и любопытный крендель… Ты этого еще не понял?

Сомнительная ценность познания… И все ищут счастья, а не знаний. Проще жизни ничего не бывает…