Остановившись, я оглядел площадь и заметил рыночные прилавки.

– А чем люди платят? – спросил я.

– Ничем. Если кому-то хочется чего-то дополнительного, например предмет роскоши, продавец и покупатель просто обмениваются вещами. Деньги больше не нужны. Мы заботимся, чтобы жители были обеспечены. Вот и все. – Феликс жестом пригласил нас войти внутрь и кивнул охранникам по обе стороны двери.

Перед нами начиналась довольно крутая лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, влево и вправо от нее расходились кабинеты. От высоких потолков голос отражался эхом.

– Подождите здесь, – сказал Феликс, указывая нам на несколько диванов, и пошел наверх.

Мы сели. Голова у меня шла кругом.

– Фантастика, – выдохнул Роб. – У меня такое ощущение, что на самом деле ничего этого нет.

– Ага, похоже на сон.

Мы оба нервно рассмеялись.

– Мне и в голову не приходило, что снова попасть в общество других людей будет так необычно. Вообще не надеялся, что такое случится, – заметил я.

– Да никаких шансов-то не было, если подумать.

– Я привык к группе.

Роб вздохнул:

– Мы можем переехать сюда жить. Снова в город. Подумать только, наши в отеле даже представить себе такого не могут.

– Хотел бы я узнать, что он подразумевает под «полезны».

Роб улыбнулся:

– Ты тоже уловил это словечко.

– Вспомнился «Рассказ служанки» [6]. И мне это не нравится.

– У меня, кстати, тоже такое впечатление.

Мы переглянулись, и я почувствовал в Робе родственную душу.

– Знаешь, а я рад, что попал сюда не с Петером, а с тобой, – признался я.

– А я-то как рад, что ты здесь не с Петером, а со мной. Иначе, может, ты и не вернулся бы.

– Или эти парни уже застрелили бы нас.

Феликс пришел с женщиной в темных джинсах и элегантном сером жакете. Она крепко пожала мне руку, и я заметил, что у нее волевые, очень прямые черты лица. Но ее улыбка была теплой.

– Здравствуйте, меня зовут Луиза Заммит, я заместитель мэра. Феликс сказал, что вы только что приехали на машине.

– Да, я Джон Келлер, а это Роб. Мы приехали из…

– Отеля. Феликс рассказал. Мы и понятия не имели, что там есть люди.

Она посмотрела на Феликса:

– Спасибо, можете идти.

Феликс кивнул нам и вышел. Луиза Заммит повела нас наверх, и мы последовали за ней, пока не оказались в одном из кабинетов с видом на площадь. Она села за большой стол и пригласила нас садиться. Придвинув к себе огромный гроссбух, она попробовала на листке ручку, но в ней кончились чернила. Ей пришлось выйти из кабинета, чтобы взять другую, потом она вернулась и записала наши полные имена.

Заместитель мэра расспросила нас об отеле – сколько там людей, кто есть кто и чем занимался, на каких языках мы говорим, какие у нас припасы и были ли у нас какие-либо инциденты с применением насилия за последние месяцы? Также она поинтересовалась, сколько кому лет, что показалось несколько странным, но пока беспокоиться было не о чем.

Умолчав про девочку в баке, мы упомянули про Николаса Ван Шайка. К этому происшествию она отнеслась спокойно.

– Здесь все понятно, – заметила она. – Феликс говорил, вы разыскиваете своих друзей, пропавших неделю назад?

Мы кивнули.

– Их было трое – Натан, Дилан и Арран. Все довольно видные парни, таких трудно не заметить, – ответил я, подавшись на стуле вперед.

– Знакомые имена, – сказала она, переворачивая страницу гроссбуха. – На прошлой неделе один из наших патрулей подобрал молодого англичанина по имени Арран. Кажется, он был с человеком по имени Дилан. Да, вот здесь. У нас есть список всех прибывших из отеля.

Роб схватил меня за руку. У меня перехватило дыхание.

– Они живы! – воскликнул он.

Луиза Заммит кивнула:

– И в основном невредимы, но сильно потрясены. Нам почти не удалось поговорить с ними. Мы поселили Аррана недалеко от того места, где вы оставили машину. Если хотите, вы, конечно, можете увидеться с ним.

День семидесятый (4)

Феликс ждал нас возле ратуши. Он помог найти адрес и остался ждать снаружи, когда нас впустили в небольшой трехэтажный многоквартирный дом. Очевидно, он получил приказ не оставлять нас одних, пока мы не покинем город.

Дом был похож на любое другое жилое здание в Европе. Перед домом – небольшая ухоженная лужайка, хотя трава уже несколько пожухла. У входа висит корзинка с увядшими цветами, но выглядела она скорее веселой и оптимистичной, чем грустной. Внутри по красной ковровой дорожке мы поднялись по широкой лестнице. Наружные двери были белыми, и везде удивительно чисто.

– У них до сих пор есть электричество, – заметил Роб.

– Видимо, раз работают домофоны.

Мы поднялись на второй этаж, и белая дверь открылась. Арран, бледный и худой, но несомненно живой, слабо улыбнулся нам. На нем был белый халат. Мне потребовались все силы, чтобы сдержаться и не обнять его по-детски непосредственно. Вместо меня это проделал Роб, чуть не сбив Аррана с ног.

– Боже, как я рад вас видеть! – приветствовал нас Арран, прижимая руку к пояснице, словно ему было больно, но он продолжал улыбаться. – Что с вами случилось?

– Что с вами случилось? – спросил я.

– Ну. Проще рассказать, чего не случилось. – Он поморщился и прошел в свое жилище.

Мы последовали за ним в небольшую, но уютную квартиру. Она напомнила мне наше с Надей самое первое жилье. На стенах бледно-зеленые с белым узором обои, как в ретрокондитерской, и мебель из темного дерева.

– На кухне есть чай, – будто мимоходом произнес Арран.

– Чай, – повторил Роб.

– Ага, настоящий чай. И чайник, и все остальное работает, хотя нам советуют экономить электричество, иначе грозятся ввести комендантский час. – Арран сел в одно из кресел у окна.

– Я… я хочу чашку чая, – произнес Роб со слезами в голосе.

– И мне сделай, – сказал я.

– Ты любишь чай? – фыркнул Арран.

Я сел в другое кресло, все еще чувствуя себя совершенно не в своей тарелке:

– Ненавижу.

– Так есть кофе.

– Кофе?! – вскрикнул я.

– Понял, – отозвался Роб.

Арран посмотрел в окно и на мгновение прикрыл глаза. Он был каким-то бесцветным, будто запредельная усталость сделала его кости невыносимо тяжелыми.