– Сколько вы готовы выложить?

Этот вопрос поставил его в тупик. Доставать деньги для сомнительных операций трудно: полицейское начальство понимает, что их можно потерять. И Рон не представлял пределов. Сколько выложили бы в «Голубой крови»? Он пожал плечами.

– Пятьдесят тысяч.

Уэллер кивнул.

– Цифра хорошая.

И тут Пуласки подумал: «Откуда он знал, что я пойду этим путем? К отелю есть три-четыре возможных подхода. Да и, черт возьми, как он понял, что я пойду пешком, а не возьму такси или прокатную машину? Уэллер говорил о парковке перед ‟Хантингтон-армз”».

Единственный возможный ответ – Уэллер или еще кто-то следил за ним. И для этого была только одна причина. Устроить ему ловушку. Может, Уэллер видел, как он выходил из таунхауса, и выяснил, что его владелец Райм.

И я здесь один, в двух кварталах от группы поддержки, а пистолет у меня на лодыжке, в тысяче миль.

– Так. Я рад, что дело движется. Давайте я позабочусь об этих деньгах и…

Но Уэллер не слушал. Он смотрел мимо Пуласки. Тот резко обернулся. К ним приближались двое неулыбчивых людей в кожаных куртках. Один с нечесаными волосами, другой с бритой головой.

Заметив взгляд Пуласки, они выхватили пистолеты и ринулись вперед. Молодой полицейский повернулся и пустился бежать. Но едва он пробежал два ярда, из-за грузовика вышел третий, обхватил громадной рукой шею патрульного и ударил его о витрину зоомагазина.

Уэллер попятился. Убийца приставил дуло пистолета к виску Пуласки. В магазине пестрый тукан в яркой полинезийской клетке ерошил перья и почти без интереса смотрел на происходящее снаружи.

Райм позвонил Рейчел Паркер, и ему случайно ответил сын Лона Селлитто. Молодой человек приехал из северной части штата, где работал по окончании университета штата Нью-Йорк в Олбани. Райм помнил его хорошим парнем, и отличавшимся вспыльчивостью и приступами дурного настроения – обычные проблемы детей стражей закона. Однако это было несколько лет назад, теперь же он казался зрелым и уравновешенным. В его голосе не слышалось бруклинской гнусавости, как у Лона. Ричард Селлитто сообщил Райму, что состояние отца почти не изменилось. Его по-прежнему считают критическим. Райма порадовало, что молодой человек делает все возможное, чтобы поддержать Рейчел и бывшую жену Лона, свою мать.

Завершив разговор, Райм сообщил Куперу последнюю новость, которая, в сущности, новостью и не была. Он подумал, что это один из самых ужасных аспектов отравления: вещество тайком проникает в твои клетки, уничтожая нежные ткани в течение долгих недель и месяцев. Пулю можно извлечь, рану зашить. Но яд прячется, поселяется в организме и постепенно убивает.

Райм вернулся к карте с фотографиями татуировок. Что же он хочет сказать?

Это головоломка, цитата, код? Райм постоянно возвращался к версии, что они указывали на какое-то место. Но какое?

Его телефон зазвонил снова. Райм, хмурясь, посмотрел на определитель. Номер был ему незнаком.

– Райм слушает.

– Линкольн…

– Новичок, это ты? В чем дело?

– Да, я…

– Где ты был, черт возьми? Группа поддержки в отеле, где ты должен был встретиться с Уэллером. Они там уже целый час. А ты так и не показался. – Он сурово добавил: – Мы, как ты можешь себе представить, слегка встревожены.

– Возникла проблема.

– И что?

– Я вроде бы арестован.

Райм решил, что ослышался.

– Повтори.

– Арестован.

– Объясни.

– Я не дошел до отеля. Меня остановили раньше.

– Я сказал – объясни. Не стесняйся.

Мел Купер посмотрел в его сторону. Райм пожал плечами.

– Здесь агент Нью-Йоркского бюро расследований. Он хочет поговорить с тобой.

– Нью-Йоркского бюро расследований? Соедини его со мной.

– Алло, детектив Райм?

Линкольн не стал исправлять ошибку в звании.

– Да.

– Это агент Том Абнер, Нью-Йоркское бюро расследований.

– Что происходит, агент Абнер? – Райм старался сохранять спокойствие, хотя сознавал, что Пуласки провалил операцию «крот», уничтожил всякую возможность узнать побольше о сообщниках покойного Часовщика. И, судя по словам «Я арестован», провалил основательно.

– Мы выяснили, что Рон, патрульный полицейского управления Нью-Йорка, на хорошем счету, на оперативной службе. Но никто в управлении не знал о его работе под прикрытием. Можете подтвердить, что он проводил для вас операцию?

– Я штатский, агент Абнер. Консультант. Но да, он проводил операцию под руководством детектива Амелии Сакс из отдела расследования тяжких преступлений. Эта возможность представилась очень быстро. У нас не было времени на связь с инстанциями. Рон сегодня утром лишь устанавливал начальный контакт с возможными преступниками.

– Гм. Ясно.

– Что произошло?

– Вчера с нами связался адвокат из Лос-Анджелеса. Дэвид Уэллер. Его наняли родные покойного Ричарда Логана. Это тот умерший заключенный?

– Да. – Райм вздохнул. Провал начал раскрываться перед ним во всем объеме.

– Так вот, мистер Уэллер сообщил, что некто пришел в похоронную контору и стал задавать вопросы о мистере Логане. Казалось, он хотел познакомиться с его родными или компаньонами и намекал, что хочет принять участие в противозаконных делах, которые Логан начал перед смертью. Я предложил хитрость, чтобы выяснить, что на уме у этого человека. Мистер Уэллер согласился помочь. Мы проинструктировали его, и он упомянул одно преступление в Мексике, к которому мистер Логан был причастен. Рон предложил деньги для участия в новой попытке убить того же служащего. И как только назвал сумму, мы приблизились.

Господи. Похоже на примитивную операцию по задержанию проституток.

Райм заговорил:

– Ричард Логан при жизни организовывал очень сложные преступления. Он не мог действовать в одиночку. Мы пытались найти каких-то его сообщников.

– Ясно. Но ваш полицейский выходил за рамки подобных операций.

– Для него это дело новое.

– Что меня не удивляет. Адвокат Уэллер, как вы можете себе представить, недоволен этой историей. Но подавать жалоб не будет.

– Передайте ему, что мы это ценим. Можете сказать Рону, чтобы позвонил мне?

– Да, сэр.

Они положили трубки. Через минуту телефон в гостиной зазвонил снова. Пуласки звонил по одноразовому сотовому.

– Новичок.

– Извини, Линкольн. Я…

– Не извиняйся.