– Знаешь что? Немедленно отсюда уходи. Живи у родителей или у меня, но с ним больше – ни часу. А если останешься – ты мне больше никто. И видеть тебя больше не желаю!

– Я уйду! – плакала та. Но ее рыдания становились все тише. Алина прислушалась – за дверью тоже стояла тишина. Слышал их Василий или нет, было понятно.

– Только тебе надо что-нибудь накинуть на себя, – Алина оглядела сестру. Та была в халате поверх ночной рубашке и в тапочках – что было неудивительно, учитывая поздний час. – Так ехать нельзя. Я пойду, возьму тебе что-нибудь в шкафу.

– Да я сама…

– Сиди. А то он тебя отговорит. Что я – первый день тебя знаю?

Но Василий, казалось, не собирался никого отговаривать. Он сидел в большой комнате и смотрел выключенный телевизор. Мужчина уставился на экран так, как будто там шел финал чемпионата мира по футболу. Он даже не оглянулся посмотреть, кто заглянул в комнату.

Алина прошла в спальню и быстро собрала самые необходимые на первое время вещи. Свитер, джинсы, кое-какое белье… Она приняла решение отвезти сестру к себе. Во-первых, чтобы не пугать лишний раз родителей – им и так досталось. И потом, родители тоже могут уговорить Марину вернуться к мужу. Та быстро переоделась на кухне, и сестры ушли, не попрощавшись. Василий с места не сдвинулся. На темном экране происходило что-то невероятно интересное. Во всяком случае, он что-то там видел.

По дороге Алина с сестрой не заговаривала. Она видела, что та совершенно оцепенела – такое омертвение всегда сменяло у нее слезы. Алина хотела только одного – поскорее довезти ее до своей квартиры и уложить в постель. Неплохо бы ее подпоить, но неизвестно, чем обернется опьянение – ведь Марина может опять удариться в истерику. В конце концов, Алина решила оставить все как есть. Главное – та наконец согласилась уйти от мужа. Сделала то, чего Алина втайне ожидала все десять лет ее супружества, не видя ни единой причины, почему сестра должна жить с этим ревнивым, грубым и неинтересным человеком.

Она усадила Марину в кресло, налила ей чаю. Поколебалась и все-таки влила в чашку немного коньяка. Сама она пила такую смесь, если очень сильно уставала и нужно было немного расслабиться.

Марина сделала глоток, поморщилась, понюхала чашку и поставила ее в сторону.

– Гадость.

– Ну и ладно, не пей, – засуетилась младшая сестра. Она была готова на все, только чтобы та не плакала. – Я тебе сейчас чистого коньяка налью…

– Да не надо мне ничего. Скажи – ты давно догадалась, что он хочет избавиться от Ильи?

– Только что, – грустно призналась Алина. – Неужели ты думаешь, что я бы молчала…

– Да, конечно, ты бы сказала… – как-то отрешенно произнесла та. – Если бы он только знал…

– Про Катю?

Их взгляды встретились. Марина взяла чашку и сделала два больших глотка, забыв о том, что этот напиток ей не понравился. И только потом хрипло спросила, откуда Алина это узнала? Знали только двое – она и сам Андрей… Да и то, он знал не наверное, просто мог предполагать… Она ему ничего не говорила.

– Ну когда речь идет об Андрее, то ни о каких тайнах говорить нельзя, – напомнила ей Алина. – Сама же возмущалась, что он такой болтун. Наверное, догадался… Или ему это просто льстило. Как же – Васька оказался в таких дураках! Но ты-то как умудрилась завести от него второго ребенка?

– Да вот… Так.

– А мне сказала, что ни разу с ним не видалась за все эти годы.

– О боже… – Марина опустошила чашку и взялась за коньяк. Он отхлебнула прямо из горлышка – ей было уже не до церемоний. – Алинка, ты подумай – я столько вытерпела из-за сына… А если бы Васька еще и про дочь узнал?! Да я никому, никому на свете не сказала бы… Ни за что! Я даже себе думать об этом запретила!

– И ты так уверена, что Катя – дочь Андрея?

– Абсолютно. Такое всегда знаешь.

– И похожа?

– Уши точно такие же, – с нежностью произнесла Марина. Только, к кому относилась эта нежность – к дочери или к Андрею, разобрать было нельзя.

То, что она рассказала, все эти годы самой Марине казалось сном и бредом. Она скрывала это еще тщательней, чем имя настоящего отца Ильи. Только об этом настоящем отце кое-кто знал, включая Василия. А о том, что произошло, когда Илье было всего два года, не знал никто. Кроме нее самой и Андрея.

В ту осень, восемь лет назад, Марина стала часто болеть. Она простудилась еще в сентябре, но простуда перешла в бронхит, а затем у женщины появились подозрения, что ей грозит нечто более серьезное – может быть, воспаление легких. Она сидела дома с двухлетним сыном, как всегда, нигде не работала… Но выходить на улицу все-таки приходилось – в магазин, в детскую поликлинику, на прогулку с Ильей… И после каждой такой прогулки она возвращалась, едва держась на ногах. Осень выдалась отвратительная – уже в октябре выпал снег, с неба сыпалась колючая ледяная крупа, ветер был такой резкий, что насквозь прохватывал пальто и шарф. Она отчаянно кашляла, но боялась только одного – как бы при этом не заразить сына. Но мальчик отличался железным здоровьем – его не брали ни обычные детские болезни, ни даже самая элементарная простуда.

А тут еще Василий уехал на неделю в командировку. Марина сидела дома с ребенком и даже не всегда могла выйти в магазин – так ее одолевал кашель. Мать, навестив ее, увидела, в каком состоянии дочь, и поставила на своем: с Ильей посидит она, а Марина немедленно отправляется к доктору.

Врачей молодая женщина не любила и боялась. Почему – никто не знал. Но едва завидев белый халат, она сразу начинала воображать всякие ужасы. Обратиться к врачу – это значило для нее что-то очень страшное и угрожающее. Поэтому она с большой неохотой отправилась на прием в свою поликлинику, всячески стараясь оттянуть то время, когда нужно будет переступить порог больницы. Поэтому она и зашла в какой-то магазин – она даже не помнила толком, в какой. Кажется, это был магазин подарков.

И вот там она столкнулась с Андреем.

Встреча была такой неожиданной и нежелательной, что женщина сперва страшно растерялась. Она узнала Андрея, задев его локтем у прилавка и случайно повернув голову, чтобы извиниться. Но не извинилась и сразу же отвернулась. Марина надеялась, что он ее не узнает. Но он узнал.

И сразу же, с места в карьер, спросил о ребенке. Тут же – не отходя от прилавка, не поинтересовавшись, почему у Марины такой странный, болезненый вид, чем она занималась те три года, что они не виделись. Она машинально ответила, что родился сын. Мальчик здоров. Она с трудом нашла в себе силы добавить, что Илья считает своим отцом Василия и ее цель – сделать так, чтобы он так считал и дальше.

Андрей страшно расстроился. Сперва, заговорив с ней, он улыбался, но теперь улыбка погасла. Марина захотела уйти, и он вышел вместе с ней. Про больницу она уже забыла. С неба снова сыпалась какая-то мокрая гадость, у женщины кружилась голова, подкашивались ноги. Андрей настойчиво взял ее за руку, усадил в свою машину. Тогда у него еще была машина. Отвез в какое-то кафе.