— Я, товарищ лейтенант.

— Валишь остальных уцелевших и способных к сопротивлению. Вперед.

Ивонин со своей подгруппой выдвинулся к обрыву и занял позицию под козырьком. Душманы пойдут прямо под ними метрах в сорока, если, конечно, опять не поменяют направление.

— Нищенко, для твоих ребят — последние пятеро «духов». До них будет метров пятьдесят. Твоя задача: не дать уйти к кишлакам. Отход по сигналу, прикрываешь группу до лагеря. Вопросы?

— Никак нет.

— Давай, на позицию.

Кажется, готовы. Для артиллерии держу в голове координаты первого рубежа прикрытия отхода к лагерю.

«Духовский» отряд неумолимо приближался к нам. В ночной прицел я уже не смотрел, опасаясь обнаружить себя отсветом ЭОПа, да и смысла уже не было — вот они, приближались колонной все ближе и ближе. Оставалось немного, метров сто пятьдесят до начала внезапной атаки. Намеченный мною ориентир я хорошо различал в темноте. Как только ведущий в отряде боевик достигнет его, я первыми разорву трассерами его и нескольких идущих следом за ним душманских бойцов. Кто они — первые? Старшие по возрасту: походка у них менее легкая, основательная, уверенная, остальные сообразовали движение по ним. Значит, опытные следуют первыми, молодежь позади. Тоже тактика.

Приложившись к автомату, я подвигал им вправо, влево, расположился так, чтобы открывался сектор ведения огня. Патрон в патроннике, не торопясь, поймал на мушку через прорезь прицела первого, второго, третьего душмана. Прикинул, смогу ли троих на одном дыхании. Первые, в два патрона очереди прогремят неожиданно и свалят двоих, третьего валю, что называется, влет.

Душманы шли компактно, не растягиваясь… Осталось метров тридцать… Сжав зубы до предела, я прислушался к собственному сердцу, оно молотило так, что стук его, вероятно, был слышен на базе. Первый душман подходил к условно намеченной точке, в которой он попадает под огонь моего автомата. Он в прицеле. Плавный спуск не вызывал сомнений: мой выстрел первый и в цель. Идущий следом душман, по инерции сделал шаг, другой и упал на первого. Третий не успел укрыться, заметался… и он не боец — падает рядом.

Грохот автоматных очередей длился несколько секунд. Показалось — целую вечность. «Схватив» взглядом панораму, заметил, что духовский отряд огрызнулся несколькими очередями, но тотчас смолк, словно ему заткнули глотку. Ответный огонь захлебнулся: тридцать-пятьдесят метров в упор не оставляют шансов на жизнь и способность к сопротивлению.

— Товарищ лейтенант, кончено, — доложил Ивонин.

— Бегом «пройдись» одиночными и уходим.

Подмывало желание кинуться и собрать трофеи. Вершина эмоционального всплеска! Много оружия, боеприпасов, вещей, которые могли послужить информацией, но долой эмоции, времени в обрез. Стрельба разнеслась по округе, подкрепление «духам» может оказаться рядом с местом события. Затихли одиночные выстрелы Ивонина. В порядке. Отходим в сторону базы. Ивонин, Сокуров уже были впереди, к ним подтянулась группа. Вижу Нищенко, пересчитал — все на месте.

— В отрыв.

Размашистым бегом уходим к лагерю. Бежали легко, освежаясь прохладой верхнего яруса плато. На ходу схватив тангенту связиста, передал в эфир:

— Я, «Сокол», работу закончил, выхожу на базу.

— Понял вас, «Сокол», поддержка нужна?

Дал координаты первого рубежа прикрытия после выполнения задачи, предупредив, что открытие огня только по моей команде. Первый рубеж уже был за спиной, метров четыреста — опасное расстояние для вызова огня артиллерии: накроют вместе с «духами». Если последует преследование, оттянемся метров на триста вперед, и пусть они «молотят» до утра.

Сигнал остановки — залегли, круговое наблюдение. «Духов» можно встретить и здесь, на путях отхода. В ночной прицел «пробежался» по местности, в тыл. На открытом кусочке равнины видимость была хорошей: нас не преследовали.

— Вперед.

Наблюдая по сторонам, ускоренным шагом двигались к лагерю. Противник может шататься где-то рядом, «шакалить», искать лазейки.

— Товарищ лейтенант, связь, — доложил Есаулков.

Схватил гарнитуру.

— Я «Сокол», прием.

Офицер связи оперативной группы:

— «Сокол», доложите обстановку.

«Открытым текстом докладывать, что ли?»

— Я, «Сокол». Наработал до двадцати «двухсотых» «душков» со стволами. Потерь не имею, прикрытие пока не требуется, мои координаты…

— Я понял, «Сокол», понял.

Связь закончилась, офицер-связист, вероятно, пошел доложить комдиву об обстановке на нашем направлении. Преодолев второй рубеж прикрытия, я дал сигнал остановки. Залегли, отдышались. Изучил местность — в порядке, подозрительных движений не наблюдалось. Пройдена половина пути, до лагеря осталось чуть более трех километров. Можно было отдохнуть.

— Сокуров, понаблюдай, — протянул «ночничок» «Зигфриду» и распластался на земле.

Пока Сокуров со знанием дела осматривал местность, я лежал на спине, а перед глазами был скоротечный бой. Первые «духи» упали от двух моих очередей, у третьего была возможность укрыться, но замешкался. Группа сработала синхронно, что очень важно в засаде. Нищенко действовал верно, не позволив уйти нескольким «духам», замыкавшим колонну. Среди «духов» были и раненые, но они не имели права на жизнь. Ивонин «застолбил» результат одиночными — свою установку к зверью я менять не собирался.

«Духи» были ожидаемыми на нашем пути, тем не менее, психологически они появились неожиданно. Выходили на нас, несколько раз меняя направление движения. У меня оставалось времени только на то, чтобы понять их маршрут и рационально распределить разведчиков. Результат радовал, сработали нормально. Всего несколько очередей в нашу сторону. Немного. Эффективность огня разведчиков не оставляла ни малейшей возможности «духам» оказать сопротивление, оно было подавлено в первые секунды боя. Душманы оказались не способны к отпору: пара очередей в никуда не сыграли роли в общем успехе операции. В полном составе была уничтожена боевая единица противника. Вне всякого сомнения, завтра от старейшин, местных жителей мы получим информацию о нашей работе. Несмотря на то, что результат был очевиден, необходимо было подтверждение из других источников. Таков порядок, и мы с пониманием относились к этой процедуре. Оставалось разумно добраться до лагеря.

— Что там, Сокуров?

— Пока ничего.

— Еще раз «пройдись» перед собой.

Усталость от напряжения последнего часа немного прошла, успокоилось дыхание. Пора вперед.

— Чисто, товарищ лейтенант.

— Володя, прицел Ивонину и вперед. Нюх не терять.

Резво кинулись в сторону лагеря. Впереди бухнуло несколько выстрелов — беспокоящий огонь артиллерии. В течение ночи артдивизион будет стрелять в определенном алгоритме: через пять, десять, пятнадцать минут. Приближение лагеря ощущалось огнем артиллерии — скоро боевое охранение. Ивонин, думаю, помнит пароль, а то придется валяться под стволами своих же парней. Перешли на шаг.