Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Терри Стайн, она же Стефани О’Мэлли, нервно наблюдала, как Наоми и Роджер выходят из комнаты для допросов.
Когда Хейли пошла включить видеозапись и получить от свидетельницы письменное согласие, казалось, что та вот-вот расплачется. Хэл ничего не сказал. Чем сильнее она напугана, тем лучше для него.
Хейли, Хэл и мисс О’Мэлли сели за стол, и последняя подписала документ об ответственности за дачу ложных показаний. Слишком легко и слишком быстро.
Хэл наклонился ближе. Свидетельница заерзала на стуле.
— Вы сказали, что пришли, как только услышали, что Сара мертва. Вы не знали, что она мертва, когда нашли ее?
— Нет, — решительно сказала она, глядя то на Хэла, то на Хейли. — Боже, нет. Это должно было быть частью шоу.
— Какого шоу? — спросила Хейли.
— Реалити-шоу, над которым мы работали.
— Реалити-шоу, — повторил Хэл.
Стефани кивнула, переводя взгляд между ними, прежде чем остановиться на Хейли.
— «Самый большой страх», — сказала она. — Так они называли шоу, когда мы разговаривали в последний раз.
— Они? — спросил Хэл.
— Студия, режиссер.
— Как их звали? — спросила Хейли.
О’Мэлли покачала головой.
— Все было сделано через Интернет. Я ни с кем не встречалась. И Сара тоже.
— Вы знали Сару до этого?
Она кивнула и облизнула губы — верный признак страха.
— Мы знали друг друга по Лос-Анджелесу. Проходили пробы на одни и те же сценарии.
— Где именно вы познакомились с Сарой? — продолжала Хейли.
Стефани сделала большие глаза.
— Боже, я даже не знаю… Года два назад или уже три. Люди думают, что Лос-Анджелес — это такое огромное место, но это не так. Вскоре начинаешь узнавать людей своего круга. Одинаковый возраст, похожий стиль жизни… и в конечном итоге мы оказались в одних и тех же проектах.
— А это новое шоу, — продолжил Хэл. — К вам обратились с предложением?
— Ко мне — нет. Не знаю, может, к Саре… Я нашла эту работу на актерском сайте. Что-то вроде доски с объявлениями о вакансиях.
Хэл поднял карандаш.
— Мы называем его «Разделочная доска». — Она пожала плечами. — Не знаю почему. Может, это в честь монтажной комнаты, где «разделывают» отснятые кадры, отрезая ненужное… — Она не договорила.
— И на этой доске публикуются актерские вакансии, — дополнила Хейли.
— Обычно это объявления о пробах, но иногда публикуют объявления о небольших подработках, — сказала О’Мэлли. — Это было больше похоже на одно из таких. От него вела ссылка на отдельный веб-сайт, где нужно было ввести информацию о себе. Причем довольно подробную. Требовались две женщины. За тридцать, темные волосы, крупный нос. В объявлении было требование прислать фотографии головы. — Она указала на себя. — Это явно не я, но я на всякий случай забросила туда свои данные. Иногда режиссер думает, что знает, чего хочет, но на самом деле нет.
— Что произошло дальше? — спросила Хейли.
— Я получила запрос на дополнительные фото, с более длинными и темными волосами, и попросила друга сфотографировать меня в парике. Затем пришли вопросы о том, надолго ли я могу уехать из дома, каким свободным временем располагаю…
— И это не показалось вам странным? — спросил Хэл.
О’Мэлли приподнялась на стуле, вытащила из-под себя ногу и поставила обе ступни на пол.
— Не особенно, — сказала она, перестав ерзать. — Многие подработки требуют время вдали от дома. А это было реалити-шоу. Это все, что я знала. — Она вновь облизнула губы.
По тому, как Стефани ерзала, как не могла усидеть на месте, Хэл в очередной раз опознал страх, но так и не смог отыскать ни одного из классических признаков лжи. О’Мэлли не скрещивала на груди руки, не отводила глаз, не касалась лица или шеи. Похоже, она говорила правду.
— Плюс деньги были хорошие, — добавила она.
— Сколько же?
— Пять тысяч в неделю.
Еще какие хорошие… Хэл не получал столько даже за месяц.
— И как же они поддерживали с вами связь после того, как наняли?
— Все делалось через сайт. Указания, куда идти и что делать. Я просто следовала инструкциям, в точности как мне говорили. Я должна была приехать и найти тело. Кричать и устроить сцену. Затем поехать в больницу, чтобы якобы снять шок. Уехать оттуда ровно через сорок минут после того, как меня туда привезут, вернуться на такси к моей машине.
Для меня заказали номер в отеле. Мне было велено сменить внешность и на пару дней залечь на дно, а потом пойти к судмедэксперту. Меня даже снабдили сценарием разговора. Я должна была сказать, как они похожи. Они действительно были похожи. Это было странно.
— И после этого? — спросил Хэл.
— Поехать домой. Просто вернуться в Лос-Анджелес.
— Какой адрес у того веб-сайта? — спросила Хейли. — Откуда поступали инструкции?
О’Мэлли посмотрела на свой телефон.
— Вообще-то, сегодня я пыталась войти на него, но не смогла. Сайта больше нет.
Хэл наблюдал за ней.
— Вы и мисс Фельд конкурировали за роли?
— Конкурировали? — повторила она.
Хейли встретилась взглядом с Хэлом. Он также не воспринимал ее как убийцу, но должен был спросить.
— Было ли между вами соперничество?
— Боже, нет. — О’Мэлли сделала большие глаза. — Однозначно нет. Мы с ней совершенно не похожи. Она была утонченнее, резче. Я же такая… — Она указала на себя, на свои круглые щеки и румяный цвет лица. — Какая есть.
— Имеется еще какая-нибудь причина, почему вы хотели бы отомстить ей?
— Я не сделала ей ничего плохого. Я никогда бы этого не сделала. — О’Мэлли положила ладони на стол. — Я даже не знала, что второй актер — Сара, пока не вошла в спальню. Я понятия не имела, что она должна была сыграть… — Она прикрыла рот. — Прошу вас поверить мне. Я никогда даже мухи не обижу.
— Вы останавливались на заправках? По дороге из Лос-Анджелеса?
О’Мэлли вновь широко раскрыла глаза. Похоже, шок был искренним.
— Да, — сказала она. — Верно. Я остановилась, чтобы заправиться. Это было частью указаний. Я отдала полицейскому мою квитанцию. Он сказал, что это сильное алиби. Он сказал, что я не могла ее убить, потому что была в дороге, когда ее… — О’Мэлли вновь умолкла.
Воцарилось молчание
— Вы поэтому не отвечали на мои звонки? — не выдержав, спросил Хэл.
— Верно, — согласилась она. — Это тоже было в указаниях. Мне велели писать эсэмэски или обмениваться сообщениями — что-то вроде телефонных тегов или типа того, — а не сидеть и разговаривать с полицией.