силу в Поступь и торопясь добраться туда, куда уже добрались все остальные.

Влево, вправо, рывок наискось, уходя от цели.

Вновь раздаётся неслышимый звук струны.

Я сжимаюсь на бегу, готовый к удару, но нет, в этот раз он не задевает ни меня, ни кого либо из…

Нет, задевает. Один из Ян в небе, крепкий, мрачный мужчина в алом, как кровь одеянии держится за грудь, кашляет и со злобой пялится на Стража.

Я кошусь на небо, понимая, что все мои петляния были зря.

Никто из Ян и не подумал ударить по мне, пока я бежал. Не тогда, когда Страж наводил порядок.

Возле круга формации меня встретили удивлёнными взглядами, но я лишь молча выкинул вперёд руку, заставляя духовные камни потоком упасть из кольца на груду своих близнецов.

Остальные, исключая очумело и странно выглядящих пятерых идущих в возрасте, уже бежали прочь, а вот я отступил лишь на три шага.

Пятёрка с опаской покосилась на меня, но как стояла, удерживая перед собой руки на весу, так и стояли.

Видимо, это и есть мастера формаций из союзов.

Но я оглядел их лишь мельком, скорее мазнул по ним восприятием, всё внимание сосредоточив на том, к чему так стремился рискуя. На разговоре, что происходил надо мной и впереди.

— Это не оправдание.

— Я и не оправдываюсь, Страж, а лишь сообщаю факты.

— Я буквально только что наказал тебя за дерзость, глава города Халаб, но это ничему тебя не научило?

— Страж…

— Довольно. Не удивлюсь, если вы в своей глуши и праздности окончательно позабыли о своих обязанностях и правах. Да, вы должны следить за порядком в городе, но вправе ли вы сами разрушать его, вовлекая в свою битву более слабых подданных Императора? Отвечайте.

— Это произошло не по нашей вине.

— Ложь, — зазвенел голос Илимии. — Я пройду любую проверку уважаемого Стража, приведу немало свидетелей того, что именно действия Ян привели к первым жертвам среди простых жителей города.

Халаб вскинул руки, тряся кулаками:

— Свидетелей из своих союзов?

— Свидетелей из вольных идущих города! — не осталась в долгу Илимия. — Уважаемый Страж, я обвиняю семью Ян в том, что они, подобно презренным и ненавидимым сектантам, обратили часть лучших и сильнейших из горожан в своих безвольных марионеток, подчинив их с помощью своего мастера Указов.

— Обвинить просто, но можешь ли ты это доказать? Да и от кого я слышу такие обвинения? Вы сами, сами-то⁈ На вас сегодня словно безумие сошло, мне впору обвинять…

— Молчать!

Эта короткая мысль снова принесла с собой звон струны и заставило пятёрку мастеров формаций рядом со мной захрипеть. Но рук они не опустили, сложная фигура формации, очерченная почти двумя десятками флагов неярко светилась, куча камней продолжала уменьшаться, и я невольно проследил восприятием серые жгуты силы, которые поднимались, окутывая облаком висящих наверху Властелинов тройственного союза. Ну и Седого, разумеется.

— Если уж вы решили обвинять друг друга, то будете делать это по очереди. Итак, обвинение от… Как тебя зовут?

— Илимия, уважаемый Страж.

Я невольно ухмыльнулся про себя. Неплохо, неплохо. Остались ли шпионы или чуткие уши у Ян? Знают ли они, что это Илимия вызвала сюда этого Стража?

— Обвинение Илимии. Незаконное и массовое клеймение душ горожан. Где мастер Указов семьи Ян?

С отчётливо слышимой злобой Халаб процедил:

— Убит мятежниками. Я же клянусь Стражу в том, что не отдавал приказа о клеймении горожан ни мастеру Указов семьи, ни его ученику, ни кому-либо из своей семьи.

Я бы на месте Стража повторил этот вопрос для всех остальных Ян, но он не стал. Неясная мне оплошность, но, видимо, причины этому были.

Халаб не медля и явно зная, что Страж сейчас будет молчать, сам перешёл в нападение:

— В свою же очередь я обвиняю подчинённые семье Ян союзы города Семь Ветров в том, что они, минуя закон, решили сместить законную власть моей семьи, став на путь мятежников.

Илимия тут же ответила:

— Отвергаю обвинение. Сегодня утром на территорию моего союза обрушилось Бедствие големов, уничтожив огромное число моих подчинённых, а Ян, удивительным образом, одновременно обвинили мой союз Сестёр в нарушении правил использования Поля Битвы, союз Кулаков и теневиков в похищении людей и похищении добычи Ян и требовали от нас выплат за преступления и нарушения, которых не существовало.

Халаб твёрдо ответил ей:

— И были в своём праве. Что за глупость, вмешивать Стража в подобные внутренние дрязги?

— Халаб, ты говоришь так уверенно, неужели пытаешься сделать вид, будто не помнишь, что в город вернулся один из похищенных? Неужели хочешь сделать вид, будто слов свидетеля о том, что за похищением стояли сами Ян, словно нет и не было?

— Кто этот свидетель?

— Аранви из Ордена Небесного…

Страж перебил Илимию:

— Этот Орден распущен Императором.

Она тут же согнулась наверху, стоя в воздухе, в поклоне, вбивая кулак в ладонь:

— Прошу простить меня, уважаемый Страж, но так именует себя…

— Совершенно неважно, как он сам себя именует. Он Аранви, вольный идущий, что служит клану Кунг. Не более.

— Но этот Аранви, как и прочие, похожие на него служители клана Кунг, известен своей честностью и…

— Ха-ха-ха! — заглушил хохотом слова Илимии Халаб. — Страж, я подскажу вам, почему она так напирает на его прошлое и его так называемую честность. Потому что тот, кого решил обвинить в своём похищении этот Аранви, тоже мёртв. И тоже, вот совпадение, убит этими мятежниками. Более того, этот юноша был всего лишь несильным Предводителем, а этот Аранви Властелин Духа не меньше, чем шестой звезды. И он действительно заявляет, что его похитил младший. Я просто восхищён тем, как умело и без стеснения лгут выходцы из давно исчезнувшего Ордена. Неудивительно, что с таким лживым языком они привели Императора и Поднебесную Империю к такой трагедии.

По-змеиному улыбаясь, Халаб замолчал. Страж немедля спросил:

— И конечно же, ты скажешь, что не приказывал этому погибшему юноше из твоей семьи устроить похищение?

Халаб тут же твёрдо ответил:

— Не приказывал подобного ни ему, ни его отцу, ни кому-либо другому из своей семьи или её подчинённых.

Мне, слушая всё это, очень хотелось, чтобы Седой обернулся и ответил на мой незаданный, но буквально горящий на губах вопрос. Вот и нужно было убивать Нулара так рано? Вообще, нужно ли было его убивать?