суда республики. На превышение норматива по приезду, на непрофессиональные медицинские действия, приведшие к смерти больного, а также на хамское поведение.

– Это тот наглый хмырь из суда определил мои действия как непрофессиональные? Он врач? – вспылил Семёныч.

– Нет, он не врач, – спокойно и монотонно продолжил Дмитрий Прохорович, – во всём будет разбираться специальная комиссия, которая и оценит время прибытия, ваши профессиональные действия и так далее.

– Комиссия? – Семёныч заёрзал на стуле. – Когда мы приехали, там уже был труп. Собственно, никаких действий, кроме констатации смерти, мы не проводили.

– Мы обязательно во всём разберёмся и примем все необходимые меры.

– Что-то я не припомню, чтобы по подобным случаям комиссии собирали, – усмехнулся Семёныч. – Я уже с пятым главврачом здесь, и всегда своих прикрывали.

– Вот, вы правильно сказали, – оживился Дмитрий Прохорович и подался чуть вперёд, – своих. Своих я всегда прикрою и отмажу. Но вы же другой, у вас же всё поперёк…

– Ах, вот оно что? – удивился Семёныч. – Всё дело в похоронщиках этих и в деньгах?

– У нас, Сергей Семёнович, коллектив. Все заодно.

– За то, чтобы врача в барыгу превратить? – перебил Семёныч.

– За то, чтобы людей лечить и при этом достойно жить. Вы спросите сами у людей, что они хотят? – он опять перешёл на мягкий учительский тон, пытаясь убедить Семёныча.

– Ты меня… – Семёныч вскочил со стула. – Ты меня учить будешь, как людей лечить? Полушофёр-полуборец.

Дмитрий Прохорович поднял взгляд на Семёныча и задвигал желваками. Продолжая сидеть, он несколько секунд подумал, потом взял со стола чистый лист бумаги, положил его перед Семёнычем и кинул шариковую ручку.

– Достал ты меня. Пиши заявление, а иначе уволю по статье, а ещё и статью пришью, после которой тебе только дворником работать.

– Шей, шей. – Семёныч закивал, повернулся и пошёл к выходу. Вдруг остановился и оглянулся. – Иголкой только не уколись.

Веры Иванны в приёмной по-прежнему не было. Семёныч постоял несколько секунд, глубоко вдыхая и восстанавливая дыхание. Потом подошёл к столу, открыл клетку с крысой и вышел.

Глава 12.3

Семёныч сидел с женой в приёмном отделении её больницы. Народу вечером было немного. Один дед с авоськой продуктов ждал кого-то, и молодой парень с букетом цветов и бумажным пакетом апельсинов ходил по комнате взад и вперёд.

– Натусь. – Семёныч наклонил голову и прижался к плечу жены. – Может, он прав?

– В чём прав? – Наталья обняла мужа и поцеловала в седеющие волосы.

– Время другое. Понятия другие. Вон, в Можге лучшая клиника, которую я видел. Тоже там всё схвачено и расхвачено. Но больным-то лучше, им-то всё равно, как там устроено. Им же быстрее выздороветь и домой пойти, к семье, к детям.

– Он прав по-своему. Но с тобой не должен был так разговаривать. – Наталья крепче обняла его. – На таких, как ты, скорая держится, а не на платных шабашках главврача. Хочешь, звони по этим визиткам, а хочешь, в мусорку их выбрось, это только твоё решение и твоё право. Я тебя поддерживаю в любом случае.

Семёныч смахнул не успевшую выкатиться слезу и поцеловал жену в висок.

– Не знаю я… – Он затих и ещё ближе прижался к ней. Наталья гладила его по голове, изредка прикасаясь губами к макушке.

Через десять минут у неё начинался обход больных. Семёныч отправился домой. Не дойдя до дома один квартал, он вдруг увидел горящую неоном вывеску. Бар «Восток» был одним из самых старых заведений города, но Семёныч, конечно, никогда не был тут.

Он растерянно оценил свой внешний вид, ещё раз посмотрел на вывеску и зашёл внутрь. Из десяти столиков был занят лишь один. Молодая парочка держалась за руки и попивала мартини.

Семёныч всегда мечтал попасть в бар. Просто зайти, сесть за стойку, заказать двойной джин или виски и спокойно посидеть, не отвлекаясь на общение. Он часто видел такое в фильмах и читал о подобном в американских детективах.

– Добрый вечер, – поздоровался он с барменом и повесил верхнюю одежду на деревянную вешалку.

Затем сел на высокий стул за стойкой и взял в руки меню.

– Вам помочь с выбором? – вежливо, но с некоторым сомнением в голосе спросил бармен.

– Я посмотрю, спасибо. – Семёныч быстро прикинул свои наличные и выбрал виски «Ред Лейбл». – Вот это, – он ткнул пальцем в меню, – две порции в одну.

– Ок. Лёд? Содовая?

– Нет, не нужно. Дайте каких-нибудь оливок или орешков.

Через две минуты бармен положил перед Семёнычем маленькую круглую салфетку, на которую поставил широкий бокал с виски и блюдечко с оливками и миндалём.

Семёныч сделал маленький глоток. Он никогда не пил виски. Водка была привычней, но сейчас ему хотелось именно этого ощущения. «Я сижу в баре, пью виски. Как далеко от всего этого скорая помощь с её глупым главврачом. Хотя он-то, наверное, виски пьёт часто».

Семёныч взял маленькую вилочку, насадил оливку и закинул её в рот. Затем туда же отправил пару орешков и с удовольствием начал разглядывать бутылки на стеллаже.

Задние стенки полок были зеркальными, да ещё и с подсветкой. Бутылки и бокалы выглядели очень красиво. Переливаясь и передавая янтарный свет друг другу, они заманивали и призывно подмигивали, приглашая попробовать.

– Вам повторить? – спросил бармен.

Семёныч и не заметил, как допил первую порцию.

– Да, теперь что-нибудь другое, но примерно в ту же цену.

– Бурбон подойдёт? – бармен взял с полки пузатую бутылку и показал Семёнычу. – Американский виски. С кукурузой.

– Подойдёт, – весело кивнул Семёныч и съел последнюю оливку.

Бурбон на вкус сильно отличался от «Ред Лейбл». В нём уже не было такого торфяного вкуса, но зато он был чуть слаще.

Семёныч скользнул глазами по другой части стеллажа, где стояли коньяки. Здесь ему была знакома лишь бутылка «Арарата». Такую же когда-то притащил Старый, и они выпили её после работы в сквере. «И вот это я где-то видел», – он упёрся взглядом в «Мартель».

– Генка. Точно. У Казака в кабинете, – произнёс вслух, но бармен даже не отреагировал.

Вдруг по спине пробежали мурашки, и он вспомнил про «Восточноевропейскую медицину»: огромный кабинет главного врача, современное оборудование и евроремонт.

«И всё-таки Казак молодец. Раз люди платят, значит, им это нужно. А он что? Не имеет права зарабатывать и жить нормально?» Семёныч сделал большой глоток и резко поставил бокал. Бармен оглянулся.

– У вас есть телефон? – спросил Семёныч и стал рыться в своей сумке.

Бармен взял с базы трубку радиотелефона и положил перед ним на стойку. Семёныч наконец нашёл визитку Казакова и, повертев в руках трубку, набрал номер.

– Гена, привет.