Так почему же он не мог расслабиться и просто наслаждаться моментом?

Неужели потому, что, если ритуал сработает, Хармони уедет? Разумеется, нет, черт бы ее побрал.

Он хотел, чтобы она уехала.

Ну конечно, хотел.

ГОЛОС Хармони, звучавший так, словно она читает молитву, гипнотизировал Кинга:

«Борьбу за власть ведут два короля —

Дуэль решит, кто будет у руля.

С приходом осени уйдет зеленый цвет,

Цветами яркими вдруг вспыхнет белый свет».

Хармони остановилась у незажженного костра. Кто-то сложил ветки, как настоящий бойскаут: поджечь их не составит ни малейшего труда. Кинг решил, что это дело рук Моргана.

— Ну вот, — сказала Хармони. — Время большого света. Я прочту заклинание, а вы, когда услышите слова «ярким пламенем пылать», поднесете свои свечи к веткам, чтобы разжечь костер, и быстренько отойдете. Готовы? Замечательно.

Отведя Джейка в сторонку от будущего костра, она принялась читать нараспев:

«Нетерпеливый яростный дракон,

Пусть будет шум! И пусть хаоса стон

Услышит бесконечный летний свет,

Ведь для него препятствий в мире нет.

Двенадцать новых месяцев придут,

Костер наш ясный факелы зажгут,

И будут ярким пламенем пылать

Все проявленья мрачной тьмы и зла!»

Джейк смеялся громче, чем бил в барабан. Костер с треском разгорелся, окутывая присутствующих дымом.

— Задуйте свечи и отдайте их Сторм, — проговорила Хармони и осмотрелась, но не для того, чтобы встретиться взглядом с Кингом, а чтобы удостовериться, что все свечи погасли и никому не угрожают ожоги. Потом наклонилась к Джейку: — Джейк, можешь отложить барабан и танцевать с нами, а можешь продолжать барабанить.

— Барабанить.

— Тогда барабань. Остальные, беритесь за руки и повторяйте за мной. Ничего сложного: это как хоровод, только придется побольше вилять бедрами.

Пэкстону оставалось только стоять в стороне и смотреть, потому что из-за растяжения танцы для него были под запретом.

Все повторяли за Хармони волнообразные и весьма соблазнительные, по крайней мере, в исполнении женской половины участниц, движения, и Кинг неожиданно осознал, что ему нравится наблюдать за происходящим. Эйден сильно смахивал на гуся. Споткнувшись о собственную ногу, Сторм ухватилась за Моргана, которому, по всей видимости, крайне нравилось участвовать в празднике. Однако телесные колебания не позволили ему удержать равновесие, и он грохнулся на землю под всеобщий хохот.

Веселье было заразительным. Но чем больше удовольствия получали люди от праздника, тем громче вопила Гасси.

Хармони остановилась и пристально посмотрела на замок.

— Костру нужна пища. И у меня ее полно. — Она кивнула на мешок, который притащила сюда из замка. — Подходите и разбирайте.

— Что это? — спросил Кинг, когда она вручила ему картинную раму.

— Одна из «отрицательных» пустых рам Гасси.

Дальше из мешка показались туалетные принадлежности, крючок для платья, перчатки, шарфы и снова пустые рамы. Нырнув в мешок в последний раз, Хармони вытащила обезглавленную куклу из комнаты с игрушками, прочитала себе под нос какое-то заклинание и бросила ее в огонь.

Костер снова вспыхнул, и Гасси притихла.

Хармони раздала каждому по карандашу и листочку бумаги:

— Напишите, что хотите получить в дар от нашей солнечной хозяйки в канун особого для нее дня. Предлагаю всем написать «Мир для замка Пэкстон».

Решив, что все так и сделают, Кинг написал «Я хочу, чтобы Хармони…», но остановился. Он хотел, чтобы Хармони его понимала, что бы между ними ни происходило, чтобы спала и жила с ним. Хотел, чтобы ей удалось привлечь мир в замок, и хотел, чтобы она осталась, когда это произойдет. Он так много от нее хотел, что не мог решить, что же из всего этого самое важное, поэтому просто зачеркнул одно слово, оставив «Я хочу Хармони…» и надеясь, что из всех его желаний солнце мудро выберет самые важные, потому что сам он не мог.

После того как все пожелания на бумаге были брошены в костер, тройняшки запели «Огненное кольцо»[47], остальные присоединились к ним и, взявшись за руки, пошли вокруг костра. Джейк стал бить в барабан медленнее, в такт движениям участников хоровода.

Слова песни казались слишком личными. Кингу хотелось бросить трость, присоединиться к ним и танцевать, но он не мог. «Связанный огнем и диким желанием»[48], он мог только стоять и смотреть, как двигается под музыку Хармони.

Ему померещилось, что все остановились одновременно. Может быть, потому, что всех, кроме Реджи, «связало желание». Его дочь была еще слишком юной для такого, хотя у нее на руках сидел ее собственный сын.

— Спокойной ночи, папа, — проговорила она и поцеловала Пэкстона в щеку. — И спасибо тебе большое. Увидимся на рассвете.

— Думаешь, с тобой в замке все будет в порядке?

— Пока со мной Джейк, я в безопасности. Гасси его обожает.

Кинг смотрел, как его еще совсем маленькая дочь уходит в темную безжалостную ночь, чтобы в замке с привидениями уложить спать своего ребенка. Она прошла сквозь множество таких же темных и безжалостных ночей. Может быть, именно поэтому она и стала такой сильной.

Эйден танцевал у костра совсем один, как законченный идиот.

— Не хочу, чтобы вечеринка заканчивалась. Мне весело! Что у нас дальше на повестке дня?

Усевшись на песок, Сторм потянула его за собой:

— Дальше надо посидеть со мной и оценить все величие и великолепие вселенной.

У костра, обняв колени, сидела Дестини, неотрывно глядя на огонь. Морган потянулся к ней, словно мотылек к пламени, и присел рядом, не сводя с нее глаз.

Кинг заметил, как Хармони открывает переносной холодильник и достает сыр, крекеры, миску свежих ягод и несколько небольших бутылок домашнего вина из одуванчиков. Она предложила перекусить всем, кроме него.

Он не знал, что сказать.

Хотя нет, еще как знал:

— Прости меня.

Или она не услышала, или попросту не обратила на него внимания.

— Хармони, — громче сказал Кинг, — сегодня я вел себя как последний придурок. И я прошу тебя простить меня за это.