Торндайк выхватил из кармана сердечную книгу и раскрыл её на середине. Одной лишь силой мысли он расщепил страничное сердце, свет от него упал на его лицо, придав его глазам дьявольский блеск. Он всё ещё был Торндайком, однако Малахайд находился уже близко. Возможно, именно Малахайд побудил Торндайка выпустить ударную волну прямо здесь, посреди бесчисленных книг.

Мерси бросила ножницы в открытую дверь, целясь в угол, где на полу сидела связанная Темпест. Затем она обеими руками схватила свою сердечную книгу и в последний момент отразила удар Торндайка.

Атака Торндайка смерчем пронеслась по «Либер Мунди», обрушивая стопки книг и расшвыривая их по лавке. Мерси не смогла полностью отразить удар, она лишь смягчила его: по ней словно ударили стенобитным орудием. Девушку отшвырнуло назад, она едва не пролетела через дверной проём в заднюю комнату, но наткнулась на дверной косяк и сильно ударилась о него спиной. Боль потоком хлынула на неё, она больше ничего не чувствовала, на несколько секунд у неё почернело в глазах.

Немного придя в себя, Мерси судорожно попыталась подняться на ноги. Она выронила свою сердечную книгу, которая, однако, обнаружилась совсем близко, в куче других книг, сброшенных ударной волной Торндайка. Переплёты книг были очень похожи – коричневые обложки с названием, набранным маленькими буквами, – но Мерси узнала бы свою сердечную книгу из тысячи других. Книга безмолвно звала её: зов сердечной книги мог слышать лишь её хозяин.

С книгой в руке она, пошатываясь, встала на ноги: спина болела, колени дрожали. Торндайк стоял на четвереньках. Вокруг него струились ручейки света разных оттенков, в которых смутно угадывались буквы, сверкающие каскады ослепительно-голубого и белого, красного и бирюзового оттенков. Ручейки эти вытекали из книг, пострадавших в результате его ударной волны. Нападение на Мерси обернулось нападением на книги, и теперь Торндайк держал за него ответ. Затаив дыхание, Мерси подумала: возможно, именно этого добивался Малахайд? Возможно, он покушался не на Мерси, а на Торндайка, его второе «я», столь глубоко презиравшее его?

Лицо Торндайка исказили боль и ярость, глаза налились кровью, но он не отводил взгляда от Мерси.

Она могла бы разделаться с ним одним ударом, но тогда бы с ней случилось то же, что и с ним. Девушка торопливо прикинула, есть ли у неё время для более сложных заклинаний, например для наведения галлюцинаций, которые ослабили бы его. Нет, на всё это его потребовалось бы слишком много.

Вместо этого она попыталась дать ему последний шанс.

– Довольно, Торндайк. Никому не стоит умирать.

Он выпрямился, и, когда направился в её сторону, расставив руки, пространство вокруг него, казалось, начало съёживаться. Торндайк был тщедушным человечком – теперь он на глазах становился выше и шире в плечах. Его одежда натянулась так, что ткань могла лопнуть в любой момент.

Мерси чертыхнулась: она поняла, что теперь у неё не осталось выбора. Теперь, когда Торндайк превратился в Малахайда, ей волей-неволей придётся применить против него библиомантику.

Это было превращение, обратное тому, которое она наблюдала той ночью в особняке Торндайка. В полутьме, царившей в лавке, плавились пропорции его фигуры, черты лица словно бы раздувались, образуя иные сочетания и формы.

Малахайд буквально прорывался наружу через Торндайка.

Он вытянул руки в направлении Мерси: теперь это были здоровые лапы-грабли. Заглянув ему в глаза, когда он оказался в двух шагах от неё, Мерси убедилась, что её догадка верна: в его взгляде плескалось неприкрытое отчаяние, это был безмолвный крик о помощи.

Инстинкты приказывали Мерси немедленно увернуться от приближающегося великана, но в его глазах было нечто заставившее её приостановиться. Как загипнотизированная она смотрела в налитые кровью зрачки.

– Мерси! – послышался от двери крик Темпест. – Берегись!

Мерси обернулась, хотела было что-то ответить и каким-то образом задержать Темпест, но было уже слишком поздно. Обеими руками девочка держала револьвер Мерси, чтобы не промахнуться. И она не промахнулась: пуля попала в цель.

Малахайда отбросило назад. Он молча опрокинулся на спину, на пёстрый ковёр из разбросанных книг. Девочка вновь взвела курок и снова спустила его, целясь в самую середину тёмного силуэта. В этот раз из груди Малахайда раздался стон.

Широко расставив ноги, Темпест стояла в дверях, дрожа с ног до головы. На шее у неё болтался обрывок верёвки, которой Торндайк связал её. Руки девочки были в крови: вероятно, она сломала себе ногти и содрала кожу, пытаясь освободиться от пут, пока не достала до ножниц и не смогла разрезать их.

Мерси бросилась к человеку, корчившемуся на полу. Его корпус полускрывал один из столов, на него падала тень. Мерси отодвинула стол и упала на колени рядом с Малахайдом.

– Осторожно! – Темпест снова взвела курок и тоже приблизилась.

– Не нужно, – тихо ответила Мерси. – Он умирает.

Обе пули угодили ему в грудь, одна из них, похоже, застряла где-то возле сердца. Мерси не могла отвести взгляда от его лица, которое, казалось, бурлило и пульсировало. Черты лица Торндайка и Малахайда сменяли друг друга, наслаиваясь: умирающий поочерёдно становился похож то на одного, то на другого.

– Вы знаете, кто убил Птолеми, не правда ли?

Человек прохрипел что-то, но, только когда он повторил сказанное, она разобрала, что именно:

– Зибенштерн…

– Зибенштерн исчез много лет назад.

Зверская улыбка промелькнула на лице умирающего: на мгновение Малахайд одержал верх над Торндайком.

– Птолеми убили… книги Зибенштерна…

– Но Птолеми продал их, одну из них – вам, а остальные? Убийца – покупатель остальных книг?

Кровь струилась из носа и рта Малахайда.

– Ферфакс, – придушенно прошептал он. – Он купил их у Ферфакса… Они попали ему в руки… У Персиваля Ферфакса большие карточные долги, больше, чем он когда-либо смог бы заплатить… Он потерял свой городской особняк и всё остальное, и покровительство своей семьи тоже… Он украл книги из фамильной библиотеки где-то в Глочестершире и предложил Птолеми купить их… но потом пожалел об этом, когда понял… понял, что…

На полуслове Малахайд уступил место Торндайку, который заставил своё второе «я» замолчать. Он покачал головой и, казалось, хотел было высмеять Мерси, но потом вынужден был снова отступить. Чудовищная рожа Малахайда словно бы изнутри врезалась в узкое лицо Торндайка, раздвигая ему скулы и челюсти.

– Под конец Ферфакс ночевал на улице, он всё проиграл… где-то нашёл приют… Он хотел загладить свой проступок и вернуть книги… Но Птолеми уже продал их, продал все, кроме одной, последней, моей… Он угрожал Ферфаксу обратиться в Академию, если Ферфакс нарушит их договор…

– И тогда Персиваль Ферфакс украл Форнакса и натравил его на Птолеми? Но если вы всё это время знали, кто это сделал, почему найти вора должна была именно я?