— Чего скажешь? — Сергей скусил кусочек кожицы с губы и сплюнул.

— Сумбур какой-то, — Костю тоже зацепило, но в последние дни было много неудач, — да и толку-то, всё равно никого поднять не успеем… Не Жоганюка же курсовать… ОМОН с водовозкой уехал…

— Да-а… — Рябинин что-то быстро соображал, — но и бросать тему нельзя… Хоть проверить как-то… «Граф» этот…

— Ну а толку? Подъехать и гранатами закидать. Так они все мирные жители, еб…

— РУБОП этой фишкой вообще не парится, — парировал Рябинин.

— … да из села этого потом не выехать будет… Если только просто проехать… Попялиться…

— Ну-ка, ну-ка… Как ты сказал? Попялиться? — внезапно вскинул брови Сергей, — это мысль.

— Не понял… — Костя всем своим видом требовал объяснения Серёгиных бормотаний.

— Хлопнуть мы их не успеем, так?

— Ну…

— А вот проскочить, срисовать их рожи… или машины, это без проблем… На «козла» «Грозсвязь» прилепим и вперёд…

— Погоди-ка… — Костя тоже увидел выгоду, которую можно извлечь из ситуации, — возьмём камеру и заснимем… Можно и близко не подъезжать…

— Слышь… А зачем, кстати, «козла» брать? У нас же «семёра» есть, — улыбнулся Сергей, — тонированная…

Дальше тратить время на разговоры не стоило.

Коротко объяснив замысел «своим» чеченцам (те разочаровались отсутствием спецназа и соответствующими последствиями), опера принялись трясти у них координаты и адреса. Али, видимо, всё ещё чувствуя себя виноватым в неровностях последнего обмена, категорично заявил:

— Я павэду машину, я буду с вами… Всё пакажу…

Такая позиция вызывала уважение, все реально представляли, что может ожидать в случае провала.

Не теряя времени, Катаев и Рябинин почти бегом «дунули» собираться. На ходу, особо не раздумывая, определились взять Долгова и Бескудникова, выпросить видеокамеру у Лаврикова. Дополнительным, крайне разумным решением было переодеться в «гражданку». Вот тут и возникла первая проблема. Если небритый Долгов, тёмный от природы, легко мог сойти за «чеха», Катаева с обритой «под станок» головой, перебитым носом, в тюбетейке и спортивном костюме, с натяжкой можно было притянуть к Северному Кавказу, то Рябинин с щёточкой русых усов и типичной «рязанской рожей» никак не соответствовал внешнему виду гордого горца.

Девяностопроцентного альбиноса Бескудникова вычеркнули без обсуждения. В спешном порядке провели замену — вместо Рябинина поехал Кочур.

Второй проблемой стало неожиданное отсутствие Лаврикова. Полчаса назад он и Миша Кутузов уехали в Ханкалу.

Близкий к неконтролируемым нервным вскрикам, Катаев побежал в штаб, к инспектору Серёге Нестерову. Тот помимо своих служебных обязанностей, ещё исполнял функцию пресс-службы, снимая на камеру «зачистки» и облавы. За что и получил прозвище Нестор-летописец.

Давать камеру в шаловливые руки оперативников он отказался и, будучи по натуре, человеком не из пугливых, поставил условие своего личного участия. На споры и убеждения времени уже не оставалось и Костя согласился, напомнив Серёге о «дресс-коде» и минимуме оружия.

Выскочив из кубрика, Катаев обнаружил, стоящую под парами «семёрку», за рулём которого сидел Долгов. Оперсостав, как партийная делегация, напутствующая космонавтов, выстроился у выезда. Костя коротко, по ключевым моментам, обрисовал ситуацию с оператором Рябинину и, через пять минут он, Долгов, Кочур и Нестеров рванули в распахнутые ворота.

Сразу после «змейки», Долгов пустил Али за руль, на которого, чуть испуганно глянул Нестеров и машина, наконец, укомплектовавшись, направилась в Старую Сунжу.

Али, впервые увидевший оперов в таком виде, с любопытством поглядывал в зеркало заднего вида. Нестеров с камерой на коленях сидел впереди, а сзади, создавала «братанское» настроение, троица оперов в спортивных костюмах, небритых, с оружием. Для кавказского колорита, Али включил магнитолу из динамиков которой заблажил какой-то араб.

Оставив город с последним блокпостом позади, машина въехала в Старую Сунжу. Окна пришлось закрутить до упора, плохие дороги, снижение скорости и близость к искомому объекту заставляли задуматься о светомаскировке. Любой, случайно заглянувший в салон абориген мог поднять кипиш с непредсказуемыми последствиями. В селе не было никаких федеральных подразделений, кроме блокпостов при въездах.

— Вон, глядите! — Али вобрал в себя столько встревоженности, что говорил шепотом и втянул голову в плечи.

«Семёрка» въехала на очередной перекрёсток и, повернув налево, неспешно покатила по улице. Большей частью аккуратные дома, без богатых ворот ютились по сторонам. Зелёные кроны фруктовых деревьев за заборами, казалось, не таили никакой опасности. Пасторальная акварелька.

Вот на таком идиллическом фоне по левой стороне улицы, съехав на обочину кучковалось несколько автомобилей. Воротца небольшого двора, в глубине которого виднелся отштукатуренный домик, были распахнуты настежь. Со двора тянуло дымом, между воротами и машинами стояли, прохаживались или сидели на корточках молодые мужчины, преимущественно в спортивной одежде.

— Сэйчас я праеду мима них, вы снимайте… — облизывая сухие губы, хрипло прошептал Али.

В его черных бровях скопились капельки пота. По небритым щекам, оставляя канальчики, текли струйки.

Нестеров, не совсем понимая суть мероприятия и звериные натуры документируемых людей, деловито наладил видеокамеру.

Держа её на весу, дождавшись, когда машина поравнялась с местом сбора он начал съёмку. Катаев разглядел две «шестёрки» и «Ниву». Во дворе, где, скорее всего, курился мангал, мелькнула зеленая «девятка». К сожалению, номер он разглядеть не успел (по последней чеченской моде, автомобили не были оборудованы задними госзнаками). Все, находившиеся около машин, тусовавшиеся во дворе и сидящие у забора на корточках подозрительно впились взглядами в проезжающую «семёрку». Казалось, что на загривках шерсть встала дыбом. Костя в последний момент на выходе из ворот успел разглядеть очертания знакомой коренастой фигуры, но машина прошла, не оставив возможности для стопроцентной идентификации.

Напряжение скученных на заднем сиденье оперов передалось и Нестерову. Он положил камеру на колени и, развернувшись, тревожным взглядом, проводил удаляющееся место зафиксированного раута.

— Это хоть кто, а? — вытерев лоб рукавом джинсовой рубашки, спросил он у Кости.

— Милейшие люди, местный бомонд, — Катаев шутками пытался спихнуть с себя нервное напряжение, — Али, сейчас куда? Обратно?

— Нэт-нэт, — Али обернулся на секунду, затем снова уставился поверх руля, — к сыраям сэйчас праедэм и нах… на выезд…

— На повороте тормозни, — сказал Костя в затылок Али.

— На секунду… — протянул он руку к Нестору-летописцу, — дай-ка аппарат…

— Аккуратней… — нехотя передал ему камеру Серёга.