Карманные дорожки — «рукава», заросшие травой, уходили в глубь микрорайона от Первомайской улицы после каждого дома.

Все опера, сидящие в салоне УАЗа, отметили про себя пустынность проезжаемых окрестностей. Лёгкая встревоженность, словно инфекция, по-тихому проникая в голову, опускалась в грудь и отзывалась иголочным трепетом в конечностях.

Может, праздник какой, мусульманский, теша себя надеждой, что все обойдется, подумал Костя.

Эта попытка успокоиться набрала было ход, когда он «срисовал» двух пацанят, лузгающих семечки. Как только дуэт УАЗов пролетел мимо них, оба подростка, сорвавшись, побежали в сторону рынка. Проводив их мелькающие в деревьях спины, Костя понял, что успокаиваться рано.

— Серый, что-то тревожно… — он посмотрел на Рябинина. Рука машинально сдвинула флажок предохранителя, — пацанва куда-то, как наскипидаренная, сдёрнула…

Серёга рулил, нахмурившись, бросая острые взгляды по сторонам.

Бес подался к ним, автомат уже не валялся рядом, а крепко сидел в напряженных руках:

— Машины ни одной нету… Блуд какой-то… — Рябинин снова глянул поверх Костиной головы и, вдруг, крикнул назад, Долгову:

— Саня! Что там оранжевое в кустах мелькнуло!?

— Хрен знает! Не успели мы! — донеслось из «собачника».

— Чёрт! — сплюнул Серёга, но Костя, опережая его, уже вызвал Луковца по рации:

— Видели кого?!

Секунда, показавшаяся ожиданием ночного троллейбуса, и ответ:

— Там «дорожники» или «водоканальщики» ползают… Как понял?

Катаев с Рябининым воткнулись друг в друга глазами, не вообразимый калейдоскоп, колотившийся между ними, расколол Бес:

— Бл… ь! Это «чехи»!

Всё встало на свои места. Тишина торговых рядов, пустынность улицы, беготня малолеток и оранжевые жилеты работников жилищно-коммунального хозяйства.

Рябинин, резко тормозя, ушел на обочину, захватывая больше пространства для обратного разворота — если успеть, можно застать «духов» на месте закладки. Или не «духов», но оставлять такое в тылу нельзя.

Пока Серёга разворачивал негуттаперчивое изделие ульяновского автозавода, а Бескудников, перекинувшись к отсеку прикрывающих, коротко и матерно, озвучивал проблему, Костя кричал в рацию, забыв правила радиоэфира:

— Серёга! Уходим обратно! Жилетки проверить срочно! Давай за нами!

— Понял!

Судя по чёткой и жёсткой интонации, старший штурмовой группы действительно всё правильно понял.

УАЗик с оперативниками полетел обратно. Противный комок по-хозяйски подошел к горлу, а колотящееся сердце привычно завалилось за диафрагму. Отстранясь от этих ощущений, Костя всматривался вперёд. Длинная «девятиэтажка» закончилась и он увидел, как по карманной дороге, между домами — «панельками» бегут трое мужчин, готовые вот-вот скрыться за стеной.

Чётко их разглядеть мешал дикорастущий кустарник и, поросшая травой, идущая вдоль дома, насыпь. Последний из бегущих на ходу сдирал с себя оранжевую ткань.

— Серый! Вот они! — чуть не выбив стекло, заорал Костя. Охотничий азарт карабкался вверх, подавляя инстинкт самосохранения.

— Вижу! — резко перекинув передачу, Сергей, уходя с трассы, залетел на дорогу без покрытия.

Оказавшись в «рукаве», Рябинин проехал метров двадцать. «Работяги», убегавшие от дороги, целенаправленно неслись к светлой «шестёрке», стоящей метрах в ста, мордой на УАЗ. Один из бегунов, полураз-вернувшись, вытянул руку в сторону оперативной машины.

Уже вылетая в распахнутую дверцу, Костя услышал хлопки пистолетных выстрелов.

Он же стреляет в меня! — бешено загуляла в голове единственная мысль.

Сзади, шумно выпрыгивали в разные стороны остальные опера. Отбегая в сторону, Костя на ходу передёрнул затвор. Слева, ему показалось над ухом, загрохотала автоматная очередь. Стоящий на колене Бескудников, не прицельно, длинными очередями высаживал рожок. Подстёгнутый Катаев, упав на землю, не глядя, пластанул короткую очередь. На другой стороне УАЗа, тоже начали стрелять в несколько стволов.

Костя, уже по науке, выхватил на прицел, стоящую на месте «шестёрку». В мгновение прицеливания, периферийно, он успел заметить, что один из троих пытаясь убежать вправо, но тут же, словно споткнувшись, падает — в него попали. Двое других, испуганными оленями, неслись мимо своего автомобиля, очевидно, надеясь добежать до конца дома. Чуть не нажав на спусковой крючок автомата, выделившего спины беглецов, Костя, накрытый волной грохота ещё нескольких автоматов (это присоединился ОМОН), увидел как в «шестёрке», словно грудная мишень, появился силуэт водителя. По всей видимости, он лежал на сиденьях и зачем-то (при таком-то огне) поднялся. Не раздумывая ни секунды, адреналиново вмазанный Костя вколотил две очереди подряд в лобовое стекло «жигулей». Грудная фигура упала.

Один из убегавших всё-таки заскочил за угол, а вот второй, не дотянув всего несколько метров, закувыркался в сорняке.

Костя обернулся назад. Бескудников, опершись спиной о колесо УАЗа, угловатыми движениями менял магазины. Около него, раскинув ноги лежал Долгов, погромыхивая скупыми очередями в сторону измочаленной «шестёрки». Рядом с ним, на одном колене, уже не стреляя, стоял Луковец. По другой стороне, на насыпи, как два тетерева, сидели Малдер и Кочур. Стрелял только Кочур, запальчиво вытягивая шею. Володя же, подняв голову на «девятиэтажку» шарил стволом по окнам.

Из-за машины Рябинина не было видно. Очевидно, залег где-то рядом.

— Уходим!!! — рывком вскочил на ноги Луковец.

Костя кинул взгляд вперёд. Действительно, можно уходить. Расстрелянная машина являла собой жалкое зрелище, оба, лежащих в траве, были недвижны. А вот убежавший, может вынырнуть с любой стороны, не исключено, что и не один.

Катаев поднялся и, пригибаясь, засеменил к машине — с другой стороны уже хлопнула водительская дверца. Заскочивший в салон Рябинин, выжав сцепление, воткнул передачу.

— Работайте по окнам! — тыкая в сторону «девятины» пальцем, прокричал, прикрывающим со стороны Первомайки бойцам, Луковец.

Те, разбившись на пары, веерно разошлись по краям «рукава» и замолотили по оконным проёмам мёртвой девятиэтажки.

Катаев, одновременно с Бескудниковым, рванул дверцы, втискиваясь в машину. В задний отсек Долгов закинул пулемёт и, подтянувшись на руках, забрался сам.

То, что произошло в следующие секунды с Саней Кочуром, добавило к прозвищу «Проблемный» титул «в квадрате».

Сбежав вместе с Малдером с насыпи, он вслед за Долговым подбежал к заднему отсеку. Малдер, инстинктивно пригибаясь, от долбящих за его спиной, по окнам автоматов, нацеливал своё оружие в сторону убежавших «духов». Располагался он за машиной, ближе к насыпи.

Кочур, вспомнив, что один израсходованный рожок он при смене оставил в траве, дернул от УАЗа к насыпи, за казённым имуществом.