да на мой день рождения, но всегда очень натянуто. Когда умер отец, я надеялась, что между нами все наладится, что, может, он даже вернется сюда жить, но… – Запнувшись, она пожала плечами. – Чаще всего я даже не знаю, где он находится. Обычно где-то за границей. Как будто он все время пытается убежать от своих, постоянно его настигающих, воспоминаний.

– И вы считаете, что абсолютно незнакомый человек может вдруг растопить его сердце?

– Незнакомый, конечно, нет. А вот внучка – вполне возможно. – Тия легонько постучала кончиком указательного пальца по губам, глаза ее задумчиво прищурились. Потом она взглянула на часы. – Я еще должна успеть ее застать.

Подойдя к столу, Тия взяла телефон и с холодной решимостью быстро нажала несколько цифр.

– Полетт, не могли бы вы связаться с Шерил и узнать, где моему брату предстоит быть на этой неделе? Спасибо.

Рори почувствовала, как к горлу подкатывает паника. Что бы там ни задумала Тия Перселл, события разворачивались слишком стремительно. Она открыла было рот, чтобы возразить, но тут Тия схватила ручку и вновь заговорила с Полетт:

– Да, слушаю… Нет, номер телефона мне не нужен, только отель. – Она метнула взгляд на Рори. – Я собираюсь кое-что ему послать.

Глава 39

Рори

25 сентября 1985 года.

Сан-Франциско

Бросив на кровать сумку-тоут и маленький чемоданчик с необходимыми в дороге вещами, Рори подошла к окну, любуясь завораживающей панорамой Сан-Франциско: вольготно раскинувшимся перед ней городом, поблескивающим на солнце заливом, знаменитым мостом Золотые ворота, едва проглядывающим в далекой полосе тумана. От этой картины захватывало дух – он был в точности как на открытке, которую ей когда-то прислали, – однако приехала сюда Рори вовсе не для того, чтобы наслаждаться местными видами. Ей предстояло выполнить иную миссию: полностью перевернуть жизнь человека.

Восемь часов назад, еще в Бостоне, она отчаянно пыталась придумать вескую причину, чтобы отказаться от этой затеи. А потом объявили посадку – и решение было принято. Рори еще сомневалась, разумно ли поступила, остановившись в том же отеле «Fairmont», что и Энсон. Тот факт, что он обитает всего четырьмя этажами выше, несколько напоминало преследование. Но времени было в обрез, поэтому все же имело смысл снять номер там, где время пути до цели ограничивалось всего лишь поездкой в лифте.

В самолете она пыталась внутренне подготовиться к предстоящим событиям. Она даже отрепетировала свои реплики: с чего начнет, что скажет потом, как изложит ему вскрывшиеся факты. Как адвокат перед своей заключительной речью. С четкими, убедительными доводами в пользу того, что ему необходимо все исправить в отношении Солин. Единственное, к чему она по-прежнему была не готова, – это встретиться лицом к лицу со своим родным дедушкой, о существовании которого она еще сутки назад и не подозревала.

Как вообще восполнить такой огромный пробел? Двадцать три года без дедушки – и вдруг им оказывается ни кто-нибудь, а Энсон Перселл! Она и так-то с трудом смогла уложить в своей голове новость о том, что Солин приходится ей бабушкой. Но с ней у Рори, по крайней мере, успели сложиться самые теплые отношения до того, как всплыла правда. А с Энсоном у нее никакой связи не было, их абсолютно ничто не соединяло, кроме воспоминаний Солин. Рори слышала рассказы людей, которые при первой встрече с только что найденными родственниками испытывали мгновенную духовную близость. Другие же не чувствовали при этом вообще ничего. Что ждет в такой ситуации ее? Она могла лишь теряться в предположениях, зная точно только то, что сейчас ей следовало всецело сосредоточиться на предстоящей миссии.

Вернувшись к кровати, Рори вытащила из сумки бухгалтерскую книгу, которую прислала Тия, – доказательство, которое понадобится, чтобы убедить Энсона в отцовском обмане. Еще Рори взяла с собой фотографии: одна с маленькой Тией в нарядном платье, а другая – ее собственная, снятая в тот самый день с импровизированным домашним концертом. Рори позаимствовала этот снимок у матери, втайне вытащив из горки в гостиной, когда Камилла накануне вечером – как обычно в этот день недели – отправилась играть в бридж. Рори постаралась распределить оставшиеся на полке предметы, чтобы пустое место не бросалось в глаза. И, если повезет, она вернет рамку на место до того, как ее исчезновение заметит мать. Как только она узнает, насколько готов вписаться в эту картину Энсон, Рори выложит все новости и матери и Солин.

Она посмотрела на часы, еще показывавшие бостонское время, и мысленно вычла три часа. В Сан-Франциско около шести вечера. Билет на обратный вылет Рори забронировала на завтрашний вечер, рассчитывая вернуться в такое время, чтобы успеть с Брайаном напоследок все проверить в отремонтированном доме. А значит, в ее распоряжении было двадцать четыре часа, чтобы сделать то, зачем она приехала.

Сверившись с запиской Тии насчет места, где остановился Энсон, Рори взялась за телефон и попросила соединить ее с номером 903. После третьего гудка в трубке отозвался мужской голос.

– Мистер Перселл?

– Да.

– Меня зовут Рори Грант. Ваша сестра Тия сказала мне, где я могу вас найти.

– Чем могу быть вам полезен?

Его голос, такой сухой и деловитый, наводил страх, и внезапно все слова, которые Рори так старательно репетировала во время перелета, разом застряли у нее в горле.

– Я подруга Солин Руссель, – наконец выпалила она и затаила дыхание, ожидая, что сейчас в телефоне раздастся щелчок – и связь отключится. Однако этого не случилось. – Мистер Перселл?

– Что вам от меня угодно?

– Она не знает, что я здесь и что я общалась с вашей сестрой. Я бы хотела поговорить с вами о том, что произошло после того, как вы расстались в Париже. Есть нечто такое, о чем вам следует узнать. То, что, как мне кажется, вы сами хотели бы знать.

– Вы не скажете мне ничего такого, что мне хотелось бы услышать, мисс Грант. Всего хорошего!

– Нет! Подождите! Прошу вас, позвольте поговорить с вами лично. То, что я хочу вам сообщить, не отнимет много времени, но об этом нельзя говорить по телефону.

В эфире снова повисло молчание. Однако трубку он не повесил.

– Пожалуйста, мистер Перселл. Это очень важно. Я в том же отеле, что и вы, но готова встретиться с вами в любом месте, где вы скажете. И во сколько захотите.

Рори прикусила губу и затаила дыхание в ожидании ответа.

– В баре, внизу. Через полчаса.

Рори спустилась в бар заранее и заняла место за столиком в углу. Это было небольшое заведение, примыкающее к ресторану отеля, оформленное сдержанно, но со вкусом. С кремовыми светильниками, лучащимися мягким светом, с кремовым ковролином и кремовыми же мраморными колоннами по бокам от дверных проемов. Гул разговоров слегка перекрывала фортепианная музыка. Звучала «Ночь и день» Коула Портера. Мелодия была приятной и умиротворяющей, однако расслабиться у Рори не получалось. Взгляд ее был прикован к двери.

С удовлетворением Рори отметила, что большинство столиков в баре заняты. Это означало, что у нее меньше шансов на неприятную сцену. Она заказала себе бокал шардоне. Не потому, что ей хотелось вина, а потому, что нужно было чем-то занять руки. Рори уже пригубила вино, как в баре появился Энсон. Она узнала его мгновенно. Высокий и широкоплечий, с густыми, светлыми, волнистыми волосами, слегка тронутыми сединой. Красивый мужчина, несмотря на свои шестьдесят с лишним.

Ее родной дедушка.

От осознания этого факта в горле у Рори внезапно словно застрял тугой комок. «Не сейчас, Аврора, – сказала она себе. – Только не разревись – иначе ничего у тебя не выйдет». Однако, увидев этого человека в считаных ярдах от себя, Рори почувствовала, что ей трудно дышать, а ладони вдруг вспотели. Она разом проглотила набранное в рот вино, и у нее внутри все словно сжалось. Неизвестно, чего именно она ожидала от этого мгновения первой встречи, но уж точно не такой реакции своего организма.

Задержавшись у входа, Энсон обвел взглядом столики. Рори подождала, когда их глаза встретятся, и подняла ладонь. Подойдя к ней, Энсон даже не попытался изобразить улыбку. Его лицо словно застыло в гримасе безысходности. Он заметно прихрамывал и все же ходил как привыкший к этому изъяну человек, вполне научившийся его компенсировать.

Не глядя ей в глаза, Энсон выдвинул стул напротив Рори и сел. Не успел кто-нибудь из них проронить и слова, как подоспела официантка, принеся ему высокий стакан, предположительно с джином и тоником, увенчанный двумя ломтиками лайма. Энсон в знак благодарности кивнул. Официантка с немалой долей любопытства скользнула взглядом по Рори и снова повернула лицо к Энсону:

– Принести