едва ли не с самого детства, и о том, что они почти прекратились после того, как Демос начал пользоваться даром.

— Говорите, помогало эннийское снадобье? — Уточнила Мусияф. — У вас остался рецепт? Или флакон.

— Мусияф — большая мастерица ядов и эликсиров, — уточнил Далеон. — Получив образец, возможно, она смогла бы понять, как именно лекарство воздействовало на вас и ваш дар. И, быть может, мы бы даже смогли понять больше о самом вашем даре…

— Да, у меня остался флакон. Мой помощник всегда носит его с собой на случай, если боль вернется. — Демос кивнул в сторону Ихраза. — Я распоряжусь передать вам фиал.

Мусияф кивнула и жестом попросила коллегу продолжить.

— Когда был следующий… инцидент?

Демос рассказал о ночи, когда покушались на Витторию.

— Выходит, каждый раз это прорывалось, когда вы испытывали сильнейшее эмоциональное потрясение, — заключил старик Зераний. — Ничего удивительного. Для носителя дара обращения со стихией огня это нормальное развитие способностей. Вам удавалось взять стихию под контроль?

Демос кивнул и рассказал, как начал учиться управляться с огнем посредством свечей, затем как обыграл Альбумуса на площади, воспользовавшись тем, что собственное пламя ему не вредило.

Магусы переглянулись и возбужденно заговорили на странном диалекте эннийского, которого император не знал. Он понял, что они спорили, но вмешиваться не стал.

— То, что вы смогли сделать, свидетельствует о том, что вы значительно овладели силой, — наконец пояснил Зераний. — Одно дело — играть со свечками, но совсем другое — взять под контроль такое количество огня.

— Я бы успокоился на этом, кабы не одно обстоятельство, — Демос придвинулся ближе к костру, более его не страшась. — В последние луны со мной творится что-то странное. Я снова перестал контролировать силу. И, по ощущениям, она резко возросла. Я едва не сжег собственный дворец — и всего-то потому, что перенервничал!

— Расскажите.

Он поведал все, о чем смог вспомнить в тот день, когда едва не убил Витторию, Десари и Ихраза. Рассказал, что в тот момент чувствовал, припомнил и о вернувшихся головных болях.

— Словно и не было моего обучения, словно я впервые с этим столкнулся, — подытожил он. — И я уже боюсь оказываться среди людей. В моей стране не терпят колдунов, но боюсь я не этого. Я попросту переживаю, что могу кого-нибудь случайно убить. Скажите, уважаемые Магусы, можно ли что-то с этим сделать?

Эннийцы вновь заговорили на непонятном языке. Демос видел растерянность на их лицах. Наконец Далеон жестом оборвал дискуссию и взглянул на императора.

— Предположения есть, но проверить гипотезу мы сможем в стенах Магуссерии. Разумеется, если вы отправитесь туда с нами.

— Это невозможно.

— Война, мы понимаем.

— Так что за гипотеза?

— Вам не посчастливилось стать носителем дара работы с самой нестабильной и разрушительной стихией, ваше величество. — Чистые Магусы пламени рождаются крайне редко и еще реже доживают до взрослого возраста. В Эннии мы стараемся отыскивать их и обучать как можно раньше, пока их дар не обернулся трагедией. Вы, впрочем, и сами осознали, насколько это опасно.

— Но что можно сделать сейчас, в моем положении?

— Я могу оставить с вами Магуса Зерания, чтобы он преподал вам основы, пестовал ваше самообладание, попытался научить вас обуздывать страсти. Но даже у тех, кто с младенчества живет в Магуссерии, на это уходят годы.

Демос с сомнением взглянул на эннийцев.

— И это все, что можно предложить?

— Этого немало, — оскорбился Зераний.

— Прошу прощения, почтенный Магус, — со всей теплотой, на какую был способен, извинился Демос. — Я не ставлю под сомнение ваши знания. Однако не уверен, что это защитит людей от меня.

— И здесь вы правы, — вмешалась Мусияф. Женщина поставила свою чашу на землю и уставилась на императора немигающим взглядом. — Основа работы с силами стихий закладывается в самом начале жизни человека. Силы, с которыми мы работаем, по сути своей — чистая природа. Эфир пронизывает каждое живое существо. И хотя жрецы да пророки говорят нам, что на все воля доброго старика Хранителя, что болтает ножками, сидя на хрустальном троне где-то в небе, это неправда. Сила — в земле. В воде. В пламени и ветре. А человек примечателен тем, что его воля, его сила духа способны брать эту силу под контроль. Вы не владеете силой стихии. Вы умеете брать ее из природы и заставлять делать то, что вам нужно. Для этого требуется предельная концентрация воли. Магус — это человек, лишенный эмоций. Ибо чувства — гнев, раздражение, любовь, страх, ненависть — все это лишает вас равновесия. То, что пламя выходит из-под вашего контроля, есть лишь следствие того, что вы слишком человечны, ваше величество. И, боюсь, вам уже поздно становиться на путь Магуса. Разве что вы откажетесь от всего, что составляет ваше бытие, от семьи, долга и политики — и посвятите остаток жизни познанию себя. — Она долго глядела в глаза Демосу, ни разу не моргнув. Он почувствовал неприятный холод, пробежавший вдоль позвоночника. — Но вы не сможете отказаться, ваше величество.

— Вы правы, — признал он. — Не смогу.

— Тогда я смогу сделать для вас немного. — Мусияф хлопнула себя по поясу, на котором висело несколько кошелей. — И предупреждаю, что это — не решение проблемы. Я лишь помогу вам отсрочить неизбежное.

— Я слушаю.

— Я создам для вас специальное снадобье. Особо сильную формулу. Она будет подавлять ваши ощущения и эмоции, а через это вы сможете взять под контроль и свою силу. Но за все придется платить.

— Вы же понимаете, что денег я не пожалею?

— Не золотом вы заплатите, ваше величество. Люди, которые вам дороги, не узнают вас. Они не дождутся от вас тепла, поддержки и участия. Ваш разум будет ясен и чист, но у вас останется лишь это.

«Если так я смогу защитить Витторию, Ренара, Ихраза и всех остальных, пусть будет так».

Демос кивнул без сомнений.

— Я согласен.

Мусияф же, напротив, не решалась ударить по рукам.

— Вы еще не понимаете, что вас ждет.

— Моя семья будет в безопасности. Мои подданные будут в безопасности. И я смогу наконец-то заняться тем, чем должен.

— Дольше двух лун это снадобье нельзя принимать в любом случае, — предупредила женщина. — Иначе начнутся необратимые изменения в вашем разуме.

«Значит, у меня еще больше причин скорее разобраться с Грегором».

— Хорошо.

— Зераний останется при вас, — распорядился Далеон. — И после того, как вы разберетесь с войной, все же придется отправиться в Магуссерию. Как сказала уважаемая Мусияф, решение временное.

— Всегда рад посетить родину моей матери, — улыбнулся Демос. — Да будет так.

5.3 Амеллон

— Знаешь,