— Я отдыхала, — сказала Нора, хотя знала, что для него это пустой звук.

— Мама в саду, — сообщил он.

— Ты домой? — спросила она.

— Домой.

— Тогда я следом.

* * *

Усадив ее в кухне, Джон поставил чайник и пошел искать Джози. Нора, остро внимавшая звукам, которые долетали снаружи, и подмечавшая все краски внутри, по-прежнему пребывала на грани сна, готовая прилечь где угодно и заснуть.

Вошли Джон с Джози, и она прочла на их лицах тревогу. Джон немного постоял на пороге и скрылся. Джози, облаченная в рабочую одежду, начала стягивать перчатки.

— Что-то случилось?

— Морис приходил. Он был наверху, в нашей спальне.

— Что?

— Джози, он разговаривал со мной. Наговорил мне всякого.

Чайник закипел, и Джози пошла его выключить.

— Нора, что с тобой?

— Мне не спалось, а потом, когда заснула…

— Ты что-нибудь принимаешь?

— Да, я растянула плечо и грудные мышцы. Пью обезболивающее.

— А сколько не спишь?

— Больше недели. Иногда проваливаюсь до полной отключки, но ненадолго.

— Ты сказала врачу?

— Да, и Фиона купит снотворное по пути из школы.

Джози налила кипятка в заварочный чайник.

— Морис был в комнате и разговаривал, — повторила Нора.

— Ты кому-нибудь еще сказала?

— Нет, поехала сюда. Мне больше некуда.

— Джон говорит, ты как убитая спала в машине.

— Я не знала, что делать, — ответила Нора. — И он сказал — Морис сказал, — когда я спросила, все ли будет хорошо с Конором… он попросил не спрашивать. Что это значит?

— Это был сон, Нора. Никто к тебе не приходил.

— Он был в комнате, — сказала Нора. — Я знаю, что такое сны, но он находился в комнате. И сказал…

— Не было его там.

— Он был, был, был. — Она заплакала, принялась раскачиваться. — Хоть бы мне оказаться с ним…

— Что?

— Хоть бы мне оказаться с ним, вот что я сказала.

* * *

Джози и Джон отвели ее наверх в спальню, тетушка выдала ночную рубашку. Через минуту Джози вернулась со стаканом воды.

— На, выпей таблетку — и сразу заснешь, потом, конечно, будешь как пьяная, но я рядом, позови и сама не вставай. Это самое сильное снотворное, какое можно достать, так что мы его пьем осторожно. И дай мне ключ от дома.

Нора протянула ей ключ.

— Сейчас я поеду в город, у меня там кое-какие дела, а за тобой приглядит Джон.

— А Конор?

— Не беспокойся о Коноре и вообще ни о ком. Твое дело — спать.

* * *

Она проснулась с тяжестью во всем теле. Попыталась пошевелить руками, но они болели, и грудь тоже. Где обезболивающее? Ей казалось, что оно лежит в ящике прикроватного столика, но может, и нет. Потянувшись к столику, она его не нашла. Это была не ее спальня. Было темно, и откуда-то слабо доносился какой-то звук, но она не понимала, что это такое. А потом вспомнила и Джози, и таблетку, и одеяло, и большую подушку, и мягкий матрац. Желая выяснить, нет ли поблизости лампы, она протянула руку — вдруг прикроватный столик стоит дальше, но его, похоже, не было вовсе.

Она позвала, и Джози, войдя, зажгла лампу, которая оказалась возле окна.

— Я уже заходила тебя проведать, и ты спала мертвым сном, — сказала Джози.

— Какой сегодня день?

— Пятница.

— А времени сколько?

— Девять.

— Мне нужно идти. К Конору… а завтра — к Доналу.

— Ты никуда не пойдешь. Конор в порядке. Я сказала ему, что ты останешься у нас на выходные, а потом позвонила Маргарет, и он проведет у них весь день, будет возиться с фотографиями. А Уна завтра навестит Донала, и Фиона, может быть, тоже поедет. Уна с Шеймасом и за Конором присмотрят, а в воскресенье могут привезти его сюда, если будешь хорошо себя чувствовать. И еще я позвонила сестре Томас — ты же знаешь, я часто с ней разговариваю, когда волнуюсь за тебя, — и она поговорит с Гибни — передаст, что ты вернешься, как только тебе станет лучше. И у меня есть снотворное, которое выписал доктор Кадиген, и другие твои таблетки, которые нашла Фиона. Это очень сильное обезболивающее. Его лошади страшно дать, но тебе может понадобиться. Так что все под контролем. Твоя задача — спать, у тебя нет других дел. А ты потом отплатишь мне услугой за услугу: приедешь, если я заболею, и поухаживаешь, когда я всем надоем. На то мы и нужны.

Джози сняла с крючка на двери халат.

— Сейчас тебе надо встать. Я приготовлю ванну и включу музыку, чтобы ты там не заснула, и лучше оставь дверь открытой. А потом поедим чего-нибудь вкусного, ты снова ляжешь, и мы посмотрим, сумеешь ли ты заснуть сама, и если нет, я оставлю таблетку.

— Пожалуйста, не включай музыку, — попросила Нора.

— Хорошо, только не усни в ванне.

— Я не усну.

* * *

Нора сидела внизу, Джози приготовила спагетти с томатным соусом. Она откупорила бутылку вина.

— Купила в Дублине. Пропустим стаканчик-другой. Говорят, что снотворное нельзя со спиртным, но я частенько замечаю, что как раз наоборот.

— Ты не поверила про Мориса, — сказала Нора.

— Нет, не поверила.

— Это был точно он, до последней черточки.

— Не нам судить, что там такое, — ответила Джози. — Это труднейшее дело, хотя никто тебе так не скажет. Заглянуть бы одним глазком!

— Ты вообще ни во что не веришь?..

— Нора, я живу сегодняшним днем. И все. А остальное пусть идет своим чередом.

— Он сказал про Конора…

— Он ничего не сказал, Нора. С Конором все в полном порядке, но он чутко реагирует на тревогу — вот и не тревожь его.

Нора вдруг ощутила себя в западне. Где ключи от дома и машины? Если найдет, то сразу же, как только Джози выйдет, покинет дом и поедет к себе.

— Да, и не забудь принять перед сном обезболивающее, — напомнила Джози. — Фиона, бедная, ужасно за тебя переживает и рада, что ты здесь. Девочки — твоя гордость. Айна по уши погрузилась в политику, это у нее от Вебстеров. У нас таких отродясь не было. А Фиона показала мне дальнюю комнату — красивая. Тебе там будет хорошо.

— Морис спросил, нет ли в доме кого-то еще, но мне никто не пришел в голову. Не знаю, что он имел в виду. А ты считаешь, что мне все приснилось?

— Да.

— Но это было наяву. То есть он был реален.