vu означает «уже виденное», но Неппе утверждает, что во многих случаях люди переживают более обширные ощущения. Для того чтобы описать их, Неппе предложил гораздо более точный, по его мнению, термин deja vecu («уже пережитое»). Чувство дежа-вю смог объяснить Эфрон, а вот Неппе объяснить дежа-векю не удалось. Нет ничего удивительного в том, что группа испытуемых, страдающих височной эпилепсией, показала более высокую частоту проявления дежа-векю, чем обычного дежа-вю. Трое из 12 человек чувствовали, что «переживают все заново».

То, что дежа-векю является в некотором роде неотъемлемым симптомом височной эпилепсии, подтверждает американский психиатр Г. Стросс. По мнению Стросса, дежа-векю — это особый вид дежа-вю с глубоким качественным компонентом, который выходит далеко за рамки ощущения узнаваемости с интенсивностью иногда настолько высокой, что создается впечатление повторного переживания ситуации247. Стросс считает, что этот особый вид дежа-вю наблюдается значительно чаще у больных височной эпилепсией, нежели у остальных людей248.

Опыт дежа-вю тех, кто страдает височной эпилепсией, имеет еще один побочный эффект. Девять из 12 человек сообщили, что во время ощущения дежа-вю они испытывают более высокое осознание окружающей реальности, все их чувства обостряются, причем б человек заявили, что их сознание значительно расширяется. Если рассуждать в манере описаний ощущений страдающих шизофренией, это означает, что у них было больше времени для обработки входящих сенсорных сигналов, иначе говоря, время для них расширилось.

Из результатов Неппе ясно, что между таким заболеванием, как височная эпилепсия, и явлением дежа-вю есть сильная взаимосвязь. Он пишет:

«Если рассматривать личностный фактор, то больные височной эпилепсией, как правило, испытывают дежа-вю гораздо чаще, чем другие группы»249.

Помимо замедления времени, дежа-вю, которое испытывают больные височной эпилепсией, характеризуется повышенной сенсорной осведомленностью и формой психологического трансцендентализма. Такое впечатление, что они более настроены на это явление, нежели здоровые люди. К тем же выводам пришел Уильям Грей Уолтер. Работая в лондонской клинике, выдающийся англо-американский физиолог разработал серию тестов, чтобы выделить восприимчивость мозга к этим странным припадкам. Долгое время считалось, что припадок может быть вызван мерцанием источника света.

Чтобы проверить эту теорию, Грей Уолтер настроил вспышки света на ритм головного мозга испытуемого. Затем он просил его смотреть на мерцающий свет и предлагал описать свои ощущения. К великому удивлению Уолтера, такой эксперимент вызывал не просто эпилептические припадки. Многие испытуемые ощущали перебои в восприятии времени. Так, в одном запоминающемся случае испытуемый описал ощущения так:

«…как будто бы вчера было с одной стороны, а не позади, а завтра — слева»250.

В романе «Бесы» Федор Достоевский описывает подобную ситуацию. Два основных персонажа, Ставрогин и Кириллов, заводят бурную дискуссию на тему жизни и смерти. Ставрогин спрашивает Кириллова, верит ли он в будущую вечную жизнь:

«— Нет, не в будущую вечную, а в здешнюю вечную. Есть минуты, вы доходите до минут, и время вдруг останавливается и будет вечно.

— Вы надеетесь дойти до такой минуты?

— Да.

— Это вряд ли в наше время возможно, — тоже без всякой иронии отозвался Николай Всеволодович, медленно и как бы задумчиво. — В Апокалипсисе ангел клянется, что времени больше не будет.

— Знаю. Это очень там верно; отчетливо и точно. Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо. Очень верная мысль.

— Куда же его спрячут?

— Никуда не спрячут. Время не предмет, а идея. Погаснет в уме».

Достоевский описывает те же ощущения, что и автор неканонического Протоевангелия от Иакова. Может быть, видения мужчины в Протоевангелии были частью эпилептического припадка или, точнее, частью ауры эпилептического припадка? А может, в действительности эпилепсия открывает дверь в мир Демона?

Доказательства того, что дежа-вю — это больше чем просто путаница в работе мозга, берут верх. Это явление, при котором обычные люди могут воспринимать более широкую картину событий. И, похоже, что некоторые имеют еще более широкое восприятие трансцендентности, — это те, кто страдает височной эпилепсией. Все, что они видят и чувствуют как до, так и во время приступа, описать невозможно, как невозможно объяснить слепому, что такое небо. И все же Достоевский попытался это сделать в книге «Идиот», когда описывал ощущения, испытанные князем Мышкиным:

«В эпилептическом состоянии его была одна степень почти пред самым припадком (если только припадок приходил наяву), когда вдруг, среди грусти, душевного мрака, давления, мгновениями как бы воспламенялся его мозг, и с необыкновенным порывом напрягались разом все жизненные силы его. Ощущение жизни, самосознания почти удесятерялось в эти мгновения, продолжавшиеся как молния. Уж, сердце озарялись необыкновенным светом; все волнения, все сомнения его, все беспокойства как бы умиротворялись разом, разрешались в какое-то высшее спокойствие, полное ясной:, гармоничной радости и надежды, полное разума и окончательной причины. Но эти моменты, эти проблески были еще только предчувствием той окончательной секунды (никогда не более секунды), с которой начинался самый припадок. Эта секунда была, конечно, невыносима».

В нескольких предложениях отмечено все: трансцендентность, озарение, гармония и, самое главное, замедление времени. Что бы ни происходило с больными височной эпилепсией, создается впечатление, что они настраиваются на другую версию реальности, возможно даже, на реальность самого Демона.

Глава 12

Недуг, обладающий аурой

Реальность не исчезает, если вы перестаете верить в нее.

Филип К. Дик

ВСМАТРИВАЯСЬ В ПРОПАСТЬ

Эпилепсия — это цена, которую некоторым приходится платить за то, чтобы увидеть Вселенную в удивительном свете. Как это обычно бывает, чем сложнее система, тем больше вероятность, что из-за какой-то мелочи она выйдет из строя. В случае эпилепсии виновниками оказываются химические вещества, называемые нейромедиаторами.

Существование нейромедиаторов подозревалось давно, но подтвердилось только в 1930 году, а их функции были изучены лишь к 1960 году. На сегодняшний день выделено около 50 нейромедиаторов, наиболее важными из которых являются серотонин, норадреналин, глутамат и группа обезболивающих эндорфинов. Эти химические вещества могут оказывать заметное влияние на настроение и характер. Стимуляция внутренней выработки нейромедиаторов может привести к изменению личности человека. Например, горячо обсуждаемый «препарат хорошего настроения» «прозак» увеличивает выработку серотонина в аксонах.

Основной причиной эпилептических припадков является, так сказать, компоновка нейронов в головном мозге. В общем, когда речь идет о нервных импульсах, скорость передачи имеет большое значение. Для облегчения передачи большинство крупных нейронов в центральной нервной системе заключены в многослойную сегментированную оболочку, называемую миелином. Она не только изолирует и защищает аксон, но и увеличивает скорость проводимости нервных импульсов. Однако у