Во-первых, там никакой вольницы, даже самый знатный лорд, вступая в любой из рыцарских орденов, принимает обет беспрекословного послушания не только магистру, но и комтурам. Во-вторых, братья-рыцари живут ради идеи торжества справедливости, в орден идут обычно лучшие из лучших, самые чистейшие души, и потому если орден создаст свои филиалы в других землях, то это и будет означать полный контроль и полное подчинение, а местные лорды потеряют свое влияние.

— Я сейчас отправлюсь к Ришару, — сказал я, — приму доклад о состоянии дел, подумаю, как быстрее умиротворить эту провинцию.

— Думаю, — сказал он, — вы уже знаете, как умиротворить.

— Знаю, — ответил я со вздохом, — но что-то есть в нас такое, что сопротивляется, хотя и знаем, как правильно!.. А вы пока пошлите гонцов в дальние воинские объединения. Дескать, прибыл лорд Ричард, у него есть новости и новые распоряжения.

— Всем, — уточнил он, — прибыть немедленно в лагерь графа Ришара, оставив части на заместителей и ПОМОЩНИКОВ?

— Точно!

— Сделаю, — сказал он.

— Вас тоже, дорогой друг, — сказал я настойчиво, — жду непременно.

Он слегка напрягся:

— Но… я же все узнал от вас здесь…

Я кивнул:

— Все верно. Но графу Ришару за его воинские заслуги давно пора пожаловать титул герцога. Негоже, что под его рукой находятся два герцога, вы и Готфрид. И хотя мы все рыцари-крестоносцы, что значит братья во Христе, но все-таки некоторые важные мелочи стоит соблюсти, если это ничего не стоит.

Его лицо сразу посветлело, он с облегчением перевел дыхание, сказал уже намного спокойнее:

— Да, конечно, я обязательно буду на совете.

— И при награждении графа, — добавил я, — столь почетным титулом.

— Это непременно!

В шатер заглянул нарядно одетый паж с милым детским личиком, прощебетал, мило складывая розовые губки:

— Лорды собрались, ваша светлость.

Герцог взглянул на меня, я кивнул:

— Зовите.

Первыми вошли сэр Трандерт, все такой же массивный, широкий, только черная бородка стала длиннее, а на злодейски изогнутых черных бровях то ли пыль, то ли начинающаяся седина, затем Жерар и Бульдоне, Бовман, Феофан — ближайшие лорды-рыцари герцога еще в Ундерлендах, барон Витерлих, граф Биллун…

Все почтительно кланялись, стараясь не бросать на меня слишком уж любопытные взгляды, они же не простолюдины, рассаживаются степенно и с достоинством, ждут, когда я или герцог расскажем, почему всех созвали так срочно.

Герцог взглянул на меня с улыбкой, потом посерьезнел, обратился к военачальникам:

— Слушайте внимательно. Я сам, если честно, горю желанием узнать, что и как за это время случилось в Армландии, Турнедо, как шла война, что теперь с Варт Генцем… Да, кстати, к нашему сюзерену теперь можно обращаться как к его высочеству… А почему и как, сейчас мы все, надеюсь, узнаем…

Я сказал со вздохом:

— Скоро у меня уже мозоль вырастет на языке от таких рассказов. И все из-за того, что по дурости обычно обгоняю почту!.. Я думал, две армии турнедских лордов, стальграфа Филиппа Мансфельда и рейнграфа Чарльза Мандершайда, уже в Гандерсгейме! Ну хорошо-хорошо, слушайте…

Вообще-то я старался рассказывать сухо и только факты, но получалось от этого еще круче, каждый домысливает, вижу по глазам, и то, чего никогда не было, а когда я перешел от победы над Гиллебердом к разгрому армады пиратов, они все едва не повизгивали от возбуждения, глаза горят, клыки блестят, а кулаки сжимаются до скрипа кожи и хруста суставов.

Герцог вклинился:

— Простите, ваше высочество… кстати, еще об этом не забудьте, если такая огромная армада потоплена, а войско уничтожено, то… наверное, вторую попытку повторят не скоро?

— Вообще не повторят, — заверил я. — Просто не успеют. В гавани, куда они так и не смогли прорваться… как следует, уцелели корабли, которые строим. Это будет огромный флот огромных кораблей! Потому я и хочу, чтобы вы тут поскорее закончили. Нам понадобятся все силы, чтобы сперва выжечь пиратские гнезда на близлежащих островах, а затем плыть дальше…

— Через океан?

— Да.

— Но там же… — произнес он и осекся.

— Договаривайте, — сказал я со зловещим спокойствием. — Там Юг, откуда в наш мир течет зараза и отравляет наши земли. И это наша основная цель. Цель нашего великого крестового похода во имя Господа, во имя церкви, во имя всего лучшего в человеке, что дал Господь… Теперь отвечаю, почему я стал высочеством…

И снова слушают, затаив дыхание, я уж сам подумал, что мне либо везет, либо в самом деле крут, хотя, скорее всего, просто понимаю причины и следствия, вижу происходящие процессы и могу отчетливо представить, что получится… если не мешать, и что получится, если сделаю вот так или вот эдак.

Герцог заговорил первым, когда я закончил, и наступила торжественная тишина:

— Я горд и счастлив, что великая честь совершить невозможное… выпала нам. Никогда еще не пытались выйти в океан… Да что там в океан, нам не давали отплыть от берега!

Сэр Трандерт пробормотал хрипло, как огромный медведь после спячки:

— Если сумеем выйти в море… уже победа. А если попробовать ударить по их островам…

— Мы уже ударили, — прервал я. — За неимением времени не рассказывал, что мы с тремя кораблями Ордоньеса уже пошерстили их острова! С крохотным экипажем вообще захватили один и все там разнесли.

Он смотрел остановившимися глазами.

— С тремя кораблями?

— Да, — подтвердил я. — Вы просто не видели, какие у нас корабли теперь! Там же пришлось выдержать битву со всем их флотом. Затопили не меньше сотни их корабликов, после чего один наш был настолько поврежден, что пришлось дать уйти ко дну, забрав команду на другие два. Так что можете себе представить, что будет, когда выйдем всем флотом!.. Потому заканчивайте здесь играть в демократов. Как они к нам, так и мы к ним. Око за око, зуб за зуб, сейчас это актуальнее, чем братство и всепрощение. Помните, Христос велел воздавать сторицей. Мы пришли сюда, чтобы покончить с войнами и жить мирно. А как покончить с войнами… должны понимать, все вы люди взрослые.

Герцог поднялся, жестом велел всем сидеть и проговорил со сдерживаемой улыбкой:

— На правах хозяина я заканчиваю сегодня совещание. Сэр Ричард сказал так много, что переваривать придется несколько дней. И привыкать к большим переменам. Сейчас уже ночь, я отпускаю вас, сэру Ричарду нужно отдохнуть, у него был очень трудный день…

Военачальники вскакивали, почтительно кланялись и выходили из шатра, быстро, но соблюдая степенность и достоинство.

Когда за последним опустился полог, герцог повернулся ко мне.