Одна нечисть бросает вызов другой.

Но почему бы им попросту не умчаться вместе со своей жертвой? Ждут, пока смогут добраться и до Натана, чтобы тот сполна расплатился за болтливость?

Используют мальчишку в качестве наживки?

Черт. А вдруг им велено добыть еще и парочку частных детективов?

Стоило Доун об этом подумать, как со временем что-то случилось: оно вдруг словно потекло по кругу — дальнейшее слилось в одну бесконечную, мучительную секунду.

— Мама! — пронзительно крикнул вампир. В его голосе звучало запоздалое осознание того, что отца у него больше нет, и что теперь остается надеяться только на мать и на сыщиков.

Между тем Доун выпустила еще одну пулю.

Марла разлепила губы:

— Робби! Входи! Сюда, иди ко мне, мой мальчик!

Все завертелось с бешеной скоростью. Не успели Стражи раскрыть веера лезвий на хвостах, как фигура Робби превратилась в облачко тумана и выскользнула из их тисков. Он рванулся сквозь стекло в дом, на глазах превращаясь в огненное чудовище, и его раскрытая в грозном рыке пасть застыла над кричащим от ужаса Натаном. При виде этого зрелища дрогнула и попятилась даже несгибаемая Брейзи, в то время как Марла нырнула за спинку стула.

Пуля Доун пролетела мимо одного из Стражей в тот момент, когда все трое кинулись к окну и застыли, не в состоянии войти. Брейзи заметила их нерешительность и, пока она прикрывала Робби огнем, Доун с размаху опустила рукоятку револьвера на голову Натана. Тот рухнул на пол, не успев впустить красноглазых в дом, а Доун, движимая инстинктивным страхом, перевела оружие на Робби. И только когда револьвер описал стремительную дугу к новой цели, Доун поняла, что серебряные пули ей ничем не помогут.

Почувствовав угрозу, Робби взревели, как хищник вгрызается в тело добычи, обрушил всю свою ярость на Доун.

И снова — вторжение, боль…

Доун оскалилась и приготовилась стрелять.

— Доун, нет! — закричала Брейзи.

Робби вытягивал из памяти жгучие воспоминания об Эве — одно за другим…

На краткий миг к Доун вернулась ясность мысли, и она поняла, что имеет дело не с ребенком и даже не с несчастным монстром, ставшим таковым против воли. Нет, перед ней было чудовище, которое прокрадывается ночами в дома, чтобы убивать, снова и снова, до тех пор, пока его не остановят…

Доун спустила курок.

Серебряная пуля вошла в руку вампира и застряла — как драгоценный камень в белой вате.

Рычание внезапно смолкло. Робби качнулся и рухнул на пол. Он снова превратился в мальчишку и, сжавшись в комок, ловил ртом воздух.

— Зря ты это сделала.

«Как бы не так, — подумала она. — Это тебе за Кико. И за меня».

Сквозь бешеный стук в висках Доун услышала за спиной рыдания. Марла выбралась из-за стула. И — вот черт! — очнувшийся Натан прижимал руку к кровоточащей ране на голове.

«Эх, нужно было врезать ему посильнее!»

С отвисшей челюстью, Натан круглыми глазами смотрел на Робби. Наверное, он впервые увидел истинное лицо созданного им монстра, и оно привело его в ужас. Так ему и надо.

Доун всмотрелась в темноту за окном, откуда доносилось шипение Стражей, но никого не увидела. Видимо спрятались, чтобы их труднее было подстрелить.

— Кровь, — жалобно сказал Робби. — Мне нужна кровь — вымыть серебро из раны.

Брейзи стояла у окна, прикрывая их от Стражей.

— Серебро действует медленно, — прокричала она Доун. — Нужно срочно доставить Робби к боссу, пока химическая реакция не распространилась на все тело.

— Папа? — Робби подполз к Натану, не сводя глаз с красной струйки на его лице. — Позволь мне напиться?

— Не подходи! — По лицу Натана стекал пот, смешиваясь с кровью. — Нет! Убери клыки!

Кого он боится — вампиров вообще или своего сына?

— Доун, — сказала Брейзи, подталкивая ее к действию.

Она перекатилась на здоровый бок. Между тем Робби упал на пол перед отцом и наклонил голову.

— Тебе все равно от них не уйти, отец. — Мальчишка ухмыльнулся. — Ты наговорил лишнего. Мои клыки или их — какая разница? Теперь ты останешься со мной навсегда.

— Нет! Нет, нет, нет… — Глаза Натана чуть не вылезли из орбит. — Я скорее сдохну, чем позволю им — тебе — коснуться меня!

Марла снова юркнула за стул. Ее взгляд заметался между сыном и окном.

— Навсегда, — улыбнулся Робби. — Теперь нас ничто не разлучит.

Взгляд Натана был прикован к чему-то справа от входа-к бесформенной скульптуре с острой железякой посередине.

Робби подполз поближе к отцу.

— Позволь мне напиться.

С протяжным воплем Натан отскочил и понесся к скульптуре. Робби наблюдал за ним, склонив голову набок.

— Папа?

— Натан! — взвизгнула Марла.

Из пронзенной насквозь спины фонтаном хлынула кровь. Оглушенная, Доун рухнула на пол. Обхватив скульптуру, Натан висел на декоративном мече. Он хрипел, пытаясь что-то сказать, и на какую-то секунду показалось, что он просит прошения у сына.

В следующий миг за окном выросли фигуры Стражей, и Доун поняла, кому были адресованы последние слова Натана Пеннибейкера.

— Он их впустил! — закричала она.

Прежде чем они с Брейзи успели поднять оружие, Робби, пошатываясь, встал и попытался принять то обличье, которое Доун окрестила «опасным». Завершить превращение вампиру не удавалось: он был слишком ослаблен видом отца, который обнимал статую с такой любовью, какую сыну вряд ли довелось испытать.

Стражи неслись вперед, рассекая воздух хвостами. Влетев в дом, они замерли как вкопанные. Почуяли чеснок?

Брейзи воспользовалась их замешательством: пуля попала в цель, и одна из тварей отлетела к стене. Тело Стража тут же начало съеживаться, словно засасываемое внутренним вакуумом.

Доун повезло меньше. Непривычной к оружию левой руке не хватило точности, и пуля ударила в стену. Брызнула штукатурка. Страж выпустил в Доун струю слюны, но девушка была к этому готова и успела увернуться.

Откуда ни возьмись, из темноты вылетело лезвие и отсекло раненую руку Робби. Брызги крови попали на Доун, и, вспомнив о ядовитой слюне, девушка сжалась в ожидании боли. Но боли не было. Обошлось…

Стены сотряс исполненный боли рык. Зажав обрубок Робби рухнул на пол.

Длинное лезвие вонзилось в диван и, вибрируя, застряло в обивке.

Откуда оно взялось? Стражи? Но зачем им убивать Робби? Может, это просто нечто вроде операции — руку отсекли, чтобы серебро не распространилось по всему телу?

И вдруг Доун вспомнился клинок Мэтта Лонигана, спрятанный в ножны за спиной. Мачете?