– Здесь надо все сжечь, – сказала она.

* * *

– Цыц, а то услышат, – предупредил великан, и сперва Бо подумал, что он имеет в виду тех, кто придет ему на помощь, – заткнись, а то обречешь на смерть и своих друзей, – но затем опустил взгляд на себя и понял, что больно было из-за того, что на рану плеснули виски. Сбитый с толку, он не жаловался, пока мужчина утопал и вскоре вернулся со странной иглой в одной ручище и мотком кетгута в другой.

– Что ты делаешь? – спросил Бо.

– Тебя зашиваю, – ответил великан скрипучим басом. Он пододвинул стул и сел, аккуратно продел леску в ушко иглы размером с карандаш. Склонился к ране, прищурившись словно из-за близорукости, но потом остановился и искоса взглянул на Бо, занеся иглу. – Или те и так хорошо?

Убедившись, что все это он видит в бреду, Бо покачал головой.

– Не. Давай, вперед, главное, чтобы ничего лишнего не пришил.

Великан насупился, будто не понял его слов, и приступил к работе, осторожно пропуская иглу через кожу Бо.

– Сука, – Бо оскалился, сжал кулаки, но приступ боли, хотя и сильный, оказался коротким. Всего через несколько минут худшее осталось позади, а когда раны снова промочили алкоголем, Бо почувствовал в основном жжение. После он долго лежал молча, глядя, как человек бродит по хижине с неловким видом, словно не зная, чем заняться. Бо хотелось думать, что это его спаситель, но, не считая примитивных швов и того, что он еще жив, хотя у великана были все возможности его убить, на данный момент ситуация не прояснилась. В конце концов, он по-прежнему на вражеской территории.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Бо, думая, что, возможно, его лечат, чтобы он был в лучшей форме, когда перейдут к пыткам.

Тот долго не отвечал. Затем прошел по комнате, схватил бутылку виски со стола и сунул Бо, который принял ее с неуверенным кивком и, не сводя глаз с лица великана, сделал большой глоток.

– Ты мне ниче не сделал, – ответил мужчина.

Бо подождал, пока виски прожигало в нем дорогу, направляясь к источнику боли. Когда стало ясно, что других объяснений не последует, он спросил:

– Им вряд ли понравится, что ты мне помогаешь.

Великан с громким скрипом сел на стул, который, казалось, не выдержит его веса. Устроился поудобнее и протянул руку за бутылкой. Бо отдал.

– Да кому они нужны, – сказал он и выпил. – Уж явно не мне. Убили мою сеструху. У меня, кроме нее, ничего на целом свете не осталось. Но она меня не послушала, когда я предупреждал, во что она влезает, и вот теперь лежит в земле. А все из-за этих долбанашек. Да и не боюсь я их, а после этой ночи навряд еще увидаю.

– Сочувствую насчет сестры, – сказал Бо, потому что пока это были единственные уместные слова, которые шли на ум.

Они вдвоем являли собой странную картину – раненый черный на столе под присмотром косматого здоровяка. Но Бо чувствовал, как его постепенно покидают напряжение и нервозность. Если это и ловушка, он все равно мало что может поделать, поэтому решил просто смотреть, как развиваются события, и надеяться на лучшее.

Следующие десять минут они молча делили бутылку. Хоть Бо и чувствовал себя немного лучше, он был без сил. Глаза уже смыкались, когда из сна вырвал визг ножек стула по полу. Он панически оглядел комнату, почти ожидая увидеть великана с ножом, топором или ружьем, готового его прикончить. Но тот лишь ближе подвинул стул и пристально смотрел на Бо.

– Я как-то раз убил лося размером с меня, – сказал он.

Бо в ответ уставился и долго молчал. Затем поднял брови.

– Похоже, охренительный был лось. Мяса на целый год.

Кралл кивнул, и в зарослях бороды появился слабый намек на улыбку.

Стоя на безопасном пятачке посреди бушующего пламени, Клэр услышала за треском проваливающегося дома Мерриллов стрекот телефона. Во время рукопашной в комнате с продавленной кроватью дисплей разбился и теперь не показывал ничего, кроме чернильных разводов на сером экране, по которому бежали молочные трещины. Она не видела имя звонившего, но приняла звонок и поднесла телефон к уху.

– Алло?

– Клэр?

– Кто это?

– Меня зовут Бо. Финч мой… Финч был моим другом.

– Был? Он?..

– Да. Они его достали. Но он погиб в бою. Забрал с собой парочку.

На глаза Клэр навернулись слезы. Пит подошел и встал рядом, вопросительно наклонив голову. Она проглотила комок и попыталась успокоить его улыбкой.

– Они мертвы?

– Да, – ответил Бо. – Они все мертвы. Все кончено.

Слезы потекли ручьем, и всхлипы разрывали грудь, когда она захлопнула телефон и позволила Питу обнять себя.

Все кончено.

Едкий запах дыма и жар пламени скоро вынудили их уйти из огненного кольца – к дороге, где ждал пикап.

* * *

Так тихо, как только позволял лес, Айзек вел Седого Папу через ночь. Высоко в небе висела луна, и Папа часто поднимал к ней лицо, словно она была самим Божьим светом, ведущим их навстречу судьбе. Потребность хоть в каком-то знаке стала сильнее после того, как он потерял много родных, но все же он не смел умолять. Как только они уйдут с поля боя, оторвутся от охотников, у него будет достаточно времени разобраться в событиях, которые привели к бегству. Неужели эту участь предназначил им Господь? Неужели Он потребовал пожертвовать детьми? Папа тряхнул головой, отгоняя вопросы. Из-за боли в колене было трудно идти, и он замедлился, глядя, как Айзек вырывается вперед.

Никто не говорил, что будет так тяжко.

– Сынок, – позвал он, задыхаясь, и мальчик остановился, бросил взгляд назад. – Привал, – с большим трудом он опустился на твердый замшелый камень, торчащий из-под лесной подстилки, как волдырь.

Выражение на лице Айзека говорило, что он думал об этом решении, но он смирился, беспокойно ходил кругами и бросал взгляды на просвет, видневшийся впереди в соснах. Мальчик достал нож и, мечась взад-вперед, резал воздух и проворачивал лезвие с блестящим от пота юным лицом.

Тоже чует несправедливость, подумал Папа. Неудачу. Не нравится бросать дело на полдороге. Не нравилось и Папе, но их выбор был ограничен. Без понимания масштаба угрозы назад вернется только глупец. Маккиндри говорил, что по их следу идут лишь двое, но кто знает, сколько еще ждут сигнала? Если шериф их не видел, не значит, что их нет. Лучше придерживаться осторожного подхода. У них было время. В грядущие дни, месяцы – сколько бы ни потребовалось – они соберутся с силами и придумают новую стратегию. Со временем пополнят свои ряды. Он найдет женщину, которая еще не обрела веру и благодарно примет его любовь, и знания, и Бога, и народит ему сыновей и дочерей. Они снова воспрянут. Кто знает, может, в новом городе местный закон так же поддержит их дело, как Маккиндри. Таких помощников найти трудно, а Маккиндри оказался поистине бесценным. Звонок, который сделал ему Папа с таксофона по пути, подтвердил, что Люди Мира идут, и они успели подготовиться. Это позволило Папе и лишний раз убедиться, что он общается с ангелами, укрепив веру детей в него. С улыбкой он кивнул и обернулся к Айзеку, которому могла помочь, хотя и ненадолго, новообретенная решимость Папы.