продолжили развивать тему, раздался стук в дверь. Открыв ее, я увидел перед собой двух молодых сотрудников полиции. Преставившись, они спросили:

— Как нам найти Безбородова Александра Викторовича?

Удивленный, я сделал шаг назад и взглянул на своего коллегу. Тот отложил ручку, закрыл журнал и поднял руки вверх.

— Сдаюсь. Готов признаться во всех смертных грехах. За исключением уголовно наказуемых.

Полицейские вошли в кабинет, сняв теплые шапки, на которых блестели капельки от растаявших снежинок.

— Нам нужно задать вам парочку вопросов, — сказал тот, что старше и по возрасту и по званию.

— Отвечу на все ваши вопросы. За исключением тех, что помогут выиграть вам «Кто хочет стать миллионером».

— Вам знаком гражданин Ивана Ивановича Подкорытов? — спросил полицейский, никак не отреагировав на шутку врача.

Мое удивление силилось троекратно. Молча стоя в сторонке, я внимательно слушал и надеялся, что меня не попросят подождать снаружи.

— Конечно, знаю. Данная личность известна всему поселку. Причем не в положительном контексте.

— Как вы можете прокомментировать его слова, касательно вашего вчерашнего нападения на него?

— Я?! На него напал?! — очень даже правдоподобно изобразил удивление Безбородов. — Боже упаси. Разве я похож на хулигана, кидающегося на людей с кулаками? Помилуйте, господа, я не в том возрасте и не в той физической форме для подобных увлечений.

Полицейский, что был помладше, с трудом сдержал улыбку. Другой же продолжал сохранять хладнокровие и держать перед собой блокнот с записями.

— Он утверждает, что вы были вооружены ножом.

— О, да! И имя мне Джек-Потрошитель! — возмутился заведующий отделением.

— Тогда позвольте поинтересоваться, откуда у вас ссадина под глазом?

В этот момент и я задался этим же вопросом. Вначале, обвинения о нападении Безбородова на Подкорытова мне показался абсурдным, но синяк вполне вписывался в данную историю.

— На улице снег, гололедица. Я уже не столь молод и проворен. Поскользнулся, упал, ударился о твердую поверхность. Отсюда и честно заработанный фингал.

Это была не та версия, о которой мне ранее он сам поведал, но я не стал встревать в разговор и вносить свои три копейки.

— Вы утверждаете, что вчера не виделись с Подкорытовым?

— Этого я не говорил. Виделся. Наверняка, кто-то даже стал свидетелем нашей встречи. А утверждаю я, что не нападал на него. Также как и он не нападал на меня. Мы просто поговорили.

— Вы не могли бы сообщить нам тему вашей с ним беседы?

— Он пожаловался на свое здоровье, я посоветовал ему сменить рацион питания и заняться физическими упражнениями. На том и разошлись.

— Куда вы направились далее?

— Домой. Господа, вы бы не могли сообщить мне причины столь щепетильного отношения правоохранительных органов к словам мальчишки, которые и выеденного яйца не стоят? — Безбородов встал с кресла, впервые с момента прихода полицейских, поправив халат и выпрямив спину.

— К сожалению, я не компетентен вдаваться в детали. По той причине, что ведется следствие.

— Это ведь связано с арестом человека, о котором вы меня расспрашиваете?

Полицейский нервно кашлянул, не открывая рта, после чего произнес:

— В три часа утра поступил вызов на пульт полиции. Звонивший, сохранивший анонимность, сообщил о краже с взломом в поселке Старые Вязы. Он же назвал имя подозреваемого и попросил отправить группы не из местного полицейского участка. На месте был подтвержден факт нарушения сохранности государственного учреждения. Подозреваемый был задержан в доме своих родителей. Во время допроса он отрицал свою вину, утверждая, что был оговорён вами, Александр Викторович.

— И почему же он обвинил в этом меня? — поинтересовался Безбородов.

— Ответ на данный вопрос мы ожидали получить от вас.

— Тогда, позвольте мне задать вам другой вопрос. Вы слышали запись голоса звонившего на пульт?

— Да, слушали, — кивнул полицейский, снова нервно кашлянув.

— И этот голос был похож на мой?

— Признаться честно, нет. Он не был мужским, этот голос.

— Тогда, у вас нет причин доверять мальчонке, — пожал плечами Безбородов. — Не удивлюсь, если завтра-послезавтра он будет утверждать, что его подставил кто-то другой, или же все жители Старых Вязов. За исключением, конечно же, его матери и местного участкового.

На последнем слове он сделал очевидный акцент. Полицейские переглянулись, но ничего не произнесли. Поняв, что все вопросы исчерпались, а новые не появились, они попрощались и попросили прощения за беспокойство.

Когда их шаги в коридоре окончательно сошли на нет, я медленно повернулся к Безбородову.

— Что, Алексей?

— Так как вы получили синяк под глазом?

— Я ведь уже рассказывал про холодильник.

— А полиции вы поведали иную версию.

— История про падения ведь кажется более правдивой, не так ли? Тебе же я доверяю и могу рассказать правду, какой бы нелепой она не казалась.

Говорил он твёрдо и уверенно, отчего я так и не смог ответить себе: честен он был со мной или нет.

* * *

Прошла еще одна неделя, и настало очередное утро очередного рабочего дня.

Я пришел на работу в тот же момент, что и Елена Костина — лаборантка, к чьей дочери, судя по рассказам Остапа, приставал Подкорытов. Я поприветствовал ее, открыв перед ней дверь. Она робко улыбнулась, опустив взгляд, и поспешила войти внутрь. Её поведение показалось мне странным, но я не придал этому большого значения.

Наш рабочий кабинет уже был занят. Александр Викторович был весь в хлопотах. А вместе с ним и Остап. Со стола были убраны все папки с документами и журналы. Их место занимали тарелки с колбасой, сыром, хлебом, сельдью и соками.

— О, Алёшка! Сполосни руки и присаживайся за стол.

— Вы магазин ограбили? — усмехнулся я.

Безбородов как-то нервно сжал губы, после чего немного сковано ответил:

— Нет. Что за глупости?

— И в честь чего праздник?

Онемение с тела патанатома сошло, и он вновь засиял от хорошего настроения.

— Вчера вечером я созвонился с Лихманом и он поведал мне прекрасную новость! Анализ крови, найденной в магазине, полностью совпал с пробами, взятыми у Подкорытова. А также ворсинки, обнаруженные там же, оказались идентичны с шерстью, из которой были связаны его варежки. Так что, от обвинительного приговора ему не отвертеться.

Широко улыбаясь, Безбородов глядел на меня, ожидая эйфории или, как минимум, восторженного крика с моей стороны. Мое же лицо осталось непроницаемым.

— Ты не рад? — поинтересовался он, перестав улыбаться.

— А должен?

— Алексей, правосудие восторжествовало! Он получит наказание за смерть Федора и Тимошки!

— В том-то и дело, что не за это. Он сядет за кражу с взломом.

— Какая разница! — Безбородов положил ладонь мне на спину и подвел к столу. — Садись. Главное, что он сядет, и мы сможем забыть о нем на несколько