Она кричала, чтобы я вернулся и поговорил с ней.

– Я не намерен. Говорить. С тобой. Никогда! – завопил я. Я видел, как Дастин, стоя позади Миа, обнимает Одри. Я встал в лодке, едва удерживая равновесие, и показал им неприличный жест обеими руками. – Идите вы все к черту! – Я чуть было не упал, поэтому я сел и погреб дальше в темноту, а потом прокричал напоследок: – Не ищите меня!

Я все еще различал их в свете огней, но знал, что они не видят меня. Доплыв до противоположной стороны, я вытащил лодку на берег и взялся за виски. Сначала я услышал ее, а потом увидел, как она идет ко мне по тропинке.

– Уилл?

– Не приближайся ко мне, Миа, черт бы тебя побрал. Клянусь богом, я уплыву на середину этого проклятого пруда и останусь там до следующего года.

Стоя там, где остановилась, она спокойно и ласково сказала:

– Когда я вошла в комнату, мне показалось, что вы с Одри занимаетесь сексом. Мне не было видно, кто находится за ширмой. Я постаралась выскользнуть из комнаты и в этот момент наткнулась на тебя. Я была в смятении.

Я поверил ей, но в тот момент был не в силах взглянуть ей в лицо. Одри и Дастин унизили меня, и я знал, что Миа жаль меня.

– Уходи, Миа.

Следующий час я провел в маленькой лодке, думая обо всем, думая о своей жизни, думая о том времени, когда Миа спрашивала меня о моих мечтах и надеждах. Я знал, что она, несомненно, неотделима от них, но знал, что должен быть терпелив по отношению к ней. На то, что Одри и этот озабоченный Дастин, вероятно, снюхались прямо у меня под носом, мне было наплевать. Я думал только о том, какое счастье, что это была не Миа.

Я пошел в коттедж и увидел, что она спит, совершенно спокойная и прекрасная. Длинные темные волосы, заплетенные в косу, покоились на плече. Она лежала на одной стороне кровати, плед был наполовину сдвинут, почти не скрывая ее майки и трусиков. Честно говоря, к этому моменту мне уже не хотелось просто трахнуться с Миа. Думая, что буду с ней, я думал только о том, как нежно буду любить ее. Той ночью мне ужасно хотелось заняться с ней медленным, нежным, сонным сексом. Я лежал поверх пледа у нее за спиной, наблюдая за тем, как она спит. Мои мысли вернулись к свадьбе, я вспомнил о том, как она шла по проходу, как сильно мне хотелось увидеть ее в белом, но и в том платье она выглядела потрясающе. Я думал о том, как она отреагировала, увидев Дженни, и с какой милой завистью она внимательно смотрела на нее, идущую под руку со своим отцом. Я знал, что Миа думает о своем отце и что горесть и боль все еще давят на нее тяжелым грузом. Я думал о том, что она всегда была одинокой, даже когда встречалась с идиотом Бобом. Миа казалась маленькой потерянной душой, и я понимал, что должно пройти немало времени, пока она придет в себя. Потом мои мысли переключились на то, что было бы, если бы я удержал ее, и я молился о том, чтобы она позволила мне удержать себя, молился о нас.

Спустя несколько часов я проснулся оттого, что ее нежная рука расстегивала на мне ремень. Я заметил, что она сняла с меня ботинки и галстук. Сквозь прищуренные глаза я видел ее как в тумане. Она мило улыбалась мне. В ее взгляде проскальзывало сожаление, но выражение лица было мягким и добрым.

– Я понял, – сказал я. – Возвращайся в постель.

Она проскользнула обратно в постель, пока я раздевался до трусов. Она отвернулась от меня, легла на бок. Я свернулся калачиком у нее за спиной и закинул на нее ногу. Я просунул руку под майку, ощутив ее теплую, мягкую кожу. Я удерживал ее, и она не останавливала меня. Было так приятно. Это был нежный, саднящий и божественный момент, и это скоротечное мгновение значило для меня больше, чем целая жизнь, пусть даже мне суждено было жить вечно.

– Все хорошо? – прошептала она.

– Теперь да. – Глубоко вдохнув, я поцеловал ее волосы. – Мне было больнее оттого, что я подумал, что ты была там, – сказал я, снова погружаясь в дрему. Проснувшись, я увидел, что практически лежу на ней. Мои руки обхватывали ее, а голова покоилась на ее животе. Я подумал, что давлю на нее своим весом, но она, кажется, не сердилась. Она провела пальцами по моим волосам. От нее пахло так, как обычно пахнет от Миа – свежестью и уютом, словно ты дома. Я оставался неподвижным столько, сколько мог, мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. А потом я подумал: «А, была не была. Я добьюсь этого».

Зацепив пальцами ее трусики, я попытался медленно стащить их. Она прижалась ко мне, словно ей понравилось, а потом она, наверное, почувствовав, как я возбужден, резко отодвинулась от меня и села на кровати. Я смотрел на ее порозовевшее лицо. Она закусила пухлую нижнюю губу.

Я прошептал:

– Прости, малыш.

По ее губам пробежала легкая улыбка. Наклонившись, она поцеловала меня в плечо и, вздохнув, еле слышно прошептала:

– Поспи еще.

Когда она вышла из комнаты, я, опустив глаза, рассмеялся. «Терпение, мой друг, терпение».