Олег вышел из машины и еще долго стоял на месте, задумчиво глядя, как пыль оседает на асфальте.

 17 часов 45 минут

К бармену гостиничного ресторана подошел молодой человек лет двадцати пяти. Ресторан пустовал. Перерыв заканчивался в шесть вечера, но парня пропустили в зал, так как он являлся приятелем бармена и сказал швейцару, что ему необходимо переброситься двумя фразами с дружком.

— Привет, Серега, — окликнул бармена паренек, подходя к стойке.

Серега выглядел не старше неурочного посетителя. Только он был в малиновом пиджаке, белой манишке и черной бабочке, а гость пришел в потрепанной кожаной куртке и потертых джинсах. Оставив свои стаканы, бармен подошел к стойке и улыбнулся.

— Здорово, Петруха. Каким ветром?

— Ты что в университете не появляешься?

Бармен вздохнул.

— Все равно не восстановят. Бесполезный номер. Ну как можно чему-то научиться, если после ночной работы в аудитории отсыпаешься! И работу такую не бросишь. Чего тебе объяснять, сам халдеем подрабатываешь.

— Ладно. У тебя своя голова на плечах. Дело у меня к тебе есть. Дружок мой приехал, а родня его не встретила. Чего-то они напутали. Где их искать, он не знает. Понял только, что в каком-то отеле остановились. Вот я теперь и бегаю по ночлежкам, ищу родню.

— Ну-ну, загибай дальше.

— Не веришь, ну как хочешь. Помочь сможешь?

— Наши постояльцы делятся на две категории. Те, кто ходит обедать и ужинать к нам, и те, кто готовит себе супчики из пакетиков в номере, таская с собой кастрюльки и кипятильники. Если твои родственники относятся к первой категории, то я их узнаю. Зрительная память у меня сам знаешь какая.

— На это и рассчитываю.

— А не проще было бы обзвонить все гостиницы и по фамилии узнать. Чего бегать-то. У нас полсотни отелей, ноги собьешь.

— Не тереби душу, Серега. Не тяни жилы.

Петруха достал из кармана листок и развернул его.

— Это ксерокопии с фотографий. Узнаешь кого-нибудь?

Сергей усмехнулся.

— Ты во что вляпался, Петруха? Это же фоторобот. Барменам такие часто показывают. Болтун. Ладно, мне плевать, только я не люблю, когда меня за болвана держат.

— Если бы это дело меня касалось, то нет вопросов, но не для себя стараюсь. Эту бумагу мне Филин дал. Весь курс зарядил на поиски.

— Комаров? Юрий Германович? Он же газетчик!

— Вот и делай выводы сам.

— Ладно, Филину помогу. Но ты ему скажи, что я для него старался. Может, и он меня не забудет: в деканате словечко замолвит.

— Заметано. Знаешь их?

— У нас эта троица живет. Дня два-три. Седого я бы не признал, а эту бабенку помню. Такую один раз увидишь и больше не забудешь. Ну а если с седого волосы убрать, то сходство будет. Они обедали сегодня часов до трех, перед самым перерывом ушли. Но в каком номере живут, сказать не могу. У администратора узнаешь.

— Все понял. Спасибо тебе от Филина, он тебя не забудет.

Паренек взял с высокого табурета свою спортивную сумку и вышел в холл гостиницы. К дежурному он подходить не стал, а направился к телефону-автомату, висевшему у входа.

Опустив монету, он набрал нужный номер.

Астахов стоял в кругу молодых ребят на площади, когда на поясе затрещал мобильный телефон.

Он взял трубку, нажал кнопку и сказал:

— Алле.

— Вадим, говорит агент 007. Докладываю, операция проходит успешно. Объект обнаружен. Гостиница «Октябрьская». Какие будут инструкции?

— Бутылка пива с меня, пять баллов в зачетной книжке от Комарова. Оставайся возле гостиницы, мы скоро будем. Смотри в оба.

Астахов сунул трубку в карман.

— Так. Сколько у нас машин?

На площади стояли три «Москвича» с надписью «Такси» и один «жигуленок» третьей модели.

— Четыре, — ответил один из студентов.

— Теперь слушайте меня внимательно, господа таксисты. Пришло ваше время зачеты и экзамены отрабатывать. Едем в гостиницу «Октябрьская». Наше дело следить. Эти трое люди небезопасны и очень осторожны. Если они куда-то поедут, то «хвост» за собой заметят моментально. Придется подменять друг друга через каждых три-четыре квартала. Машины нужно расставить по параллельным улицам. Связь у вас есть, хоть и мобильная, но действующая. Я останусь в одной из машин напротив отеля. Главная задача — выяснить точный маршрут следования и пункт прибытия. Это на тот случай, если они выйдут втроем. Наша сверхзадача — взять одного из них в заложники. Это возможно, если кто-то из объектов решит куда-нибудь отправиться единолично. Для этого одна машина должна дежурить у центрального выхода. Объект выходит на улицу, а тут и такси на подхвате. Города никто из них не знает. Везете клиента прямо в редакцию, а там его встретят, тут можно быть спокойным. Комитет по встрече уже готовит цветы к торжеству. Ну а теперь по коням, мужики.

Четыре машины одновременно сорвались с места, и площадь опустела.

 18 часов 10 минут

Умар сидел с газетой в руках в холле гостиницы, в трех метрах от стола дежурного, и следил за улицей. Ничего не ускользало от его взгляда, ни один звук не пролетал мимо его ушей.

Когда дежурный снял трубку в очередной раз, Умар прислушался.

— Да-да, понял. Одну минуточку, я сейчас проверю по журналу.

Он достал из— ящика журнал и начал его листать. Найдя нужную запись, он вновь взял трубку.

— Алле, лейтенант. Да, я их помню, они приехали в мое дежурство… Да. Молодая женщина и двое мужчин, отец и сын… Конечно… Нет… Утром они уходили, но к обеду все вернулись… Ключа нет, значит, у себя. Второй этаж, двадцать девятый номер… Все понял.

Ровно через минуту лейтенант доложил Трифонову, что поиск завершен. Трое разыскиваемых находятся в гостинице «Октябрьская» и из номера не отлучались.

Трифонов тут же вызвал оперативную машину. Кроме шофера, никто из уфимского управления не поехал. Полковник этого и не требовал, ему хватало своих ребят — капитана Куприянова, лейтенантов Ткаченко и Ростовцева.

— Кажется, мы их нагнали, Алексан Ваныч! — потирал руки Куприянов.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! — холодно ответил Трифонов.

 18 часов 15 минут

Чайка-старший дремал на диване в гостиной, Вика лежала с мужем на кровати в спальне, и они тихо разговаривали.

— Ты что-то знаешь, чего я не знаю, — сказал Григорий.

— Конечно. А Эдди знает то, о чем мы оба не знаем.

— Я не об этом, Вика. Ты знаешь, что я тебя люблю и верю тебе. Это отец никому, кроме себя, не верит. Если хочешь, я могу показать тебе записку, полученную от психа.