– Что тебе сказать?

Видимо, он сегодня много времени провел на солнце: его шея была теплой, и я на мгновение коснулась ее губами, а потом опустила голову ему на грудь. Почувствовала щекой мягкую ткань его футболки и вдохнула этот его особенный запах – он мне очень нравился, но я не могла объяснить подругам, на что он похож. Это был просто его запах, вдыхая который я одновременно чувствовала себя очень собранной и полностью умиротворенной.

– Вот вы, – Кларк чуть сильнее повернулся ко мне лицом, и его осветили лунный свет и фонари. Его очки, сложенные, лежали на окне, и сейчас он взял их и надел, а потом посмотрел на меня и улыбнулся, словно только что меня увидел. – Ты и твои друзья. Вот как вы это делаете.

Я уставилась на него:

– Кажется, мне нужно больше информации, – сказала я через секунду, так и не сумев понять, что он имеет в виду. – Я думала, ты хорошо умеешь формулировать мысли.

– Прости, – он смущенно улыбнулся.

Улыбка погасла, и тут я сообразила, что, возможно, это было что-то серьезное и мне не стоило дразнить его за неудачную формулировку.

– Нет, расскажи мне, – я приподнялась на локте, – что ты имеешь в виду.

– Просто… – он показал на прислоненную к запасному колесу сумку, где лежали оставшиеся после игры предметы, в том числе восемь шариков синей жвачки, все из которых принадлежали Кларку, – вы делаете удивительные вещи. Это как ваша звонкая монета. – На этом месте я улыбнулась. – Вы придумываете квесты…

– Это была просто игра.

– Вы все время вместе. У вас есть свои игры, ваши шутки, прозвища, приключения… – Кларк опустил взгляд на свои руки, и у меня возникло чувство, что он тщательно взвешивает каждое слово, прежде чем его произнести, пытаясь найти самые верные слова, чтобы я смогла понять его чувства.

– Ну, не постоянно, – я не хотела, чтобы у него возникло искаженное представление о вещах. – Когда учимся, тратим много времени на уроки, а Том периодически пытается отрастить бороду, чтобы получить роль в какой-нибудь постановке Чехова.

– Мне кажется, я просто… – Кларк поправил очки. – У меня никогда раньше не было компании друзей, и я… – он покачал головой, – не знал, что так бывает.

– О, – тихо произнесла я, наконец поняв, что он имеет в виду. Я не собиралась ему говорить, что это вовсе не так уж здорово или что все не всегда так бывает, потому что это было бы неправдой. Иногда я смотрела на других девчонок в школе – тех, что с наслаждением ругались и ссорились со своими подругами, и, похоже, не так уж любили этих самых подруг – и понимала, как же мне повезло. Но я считала, что сейчас не стоит рассказывать об этом Кларку.

– Ну, – я снова опустила голову ему на грудь и забросила на него ногу, – может, раньше тебе просто не хватало компании. Но теперь она у тебя есть.

Кларк долго молчал, и я почти физически чувствовала, как он вертит в голове эти слова, размышляя обо всех их значениях. В конце концов он поцеловал меня в макушку и положил на нее подбородок.

– Ничего себе.

– В следующем году, – продолжила я, – будет лучше, если заранее продумаешь стратегию. Если ты, конечно, хочешь иметь хоть какие-то шансы на победу, потому что… – Тут я осеклась, с запозданием сообразив, что болтаю лишнее. Кларка не будет здесь в следующем году. Он будет в Колорадо или где-то еще, но главное – что он не будет здесь, в Стенвиче, играть в «Охоту за сокровищами» с моими друзьями.

– О, – Кларк слегка отодвинулся и посмотрел на меня – я еще продолжала слабо надеяться, что он пропустил мои последние слова мимо ушей. – Разве ты…

– Неважно, – я не желала продолжать этот разговор. Все было так хорошо, и я совершенно не хотела портить момент. Я потянулась поцеловать его, мечтая, чтобы можно было стереть последнюю минуту из его памяти. – Все в порядке.

Довольно скоро после этого наступила пора возвращаться. Кларк наконец вернул мне ключи, и мы поцеловались на прощание, но он все равно вызвался проводить меня до машины, хотя она стояла всего в паре метров. Мы целовались сколько могли, чтобы не поставить под угрозу мое своевременное возвращение домой, но даже после того, как Кларк сел в машину, мы еще раз поцеловались сквозь опущенное стекло, и потом я смотрела ему вслед, пока наконец задние фары его автомобиля не пропали из виду, и тогда я, зевая, отправилась домой.

Я открыла входную дверь, затем заглянула в кухню выпить стакан воды. И, пока пила, заметила записку, написанную аккуратным наклонным почерком отца и приклеенную скотчем к экрану телевизора. Она гласила:

Ну?

Мы победили?

Я улыбнулась, опустила глаза на телефон в руке. Обычно я просто писала ему сообщение, когда приходила, чтобы, даже если он уже лег, было видно время. Но когда я подъезжала, мне показалось, я видела включенный свет, да и сейчас в его кабинете он точно горел, и дверь была приоткрыта.

Я прошла по коридору и один раз постучала, а потом распахнула дверь. Отец лежал на кожаном диване и читал какие-то газеты, подняв их над головой. Он сдвинул на лоб очки для чтения и улыбнулся, увидев меня.

– Привет, – я оперлась на дверной косяк и улыбнулась в ответ. – Я дома.

– Значит, Карл и Марджори в бегах, – начала я. Кларк, лежавший на диване рядом со мной, взял пульт от телевизора и выключил звук: все равно мы не обращали внимания на фильм. – Но, – продолжила я, запуская пальцы в его волосы, – Карл не знает, что Марджори выдала его местонахождение разбойникам.

Кларк толкнул пульт куда-то в сторону кофейного столика и принялся целовать меня в шею:

– О, у нас теперь появились разбойники?

– Ну конечно, – я принялась ерошить его волосы и наклонилась, чтобы поцеловать. – В любой хорошей истории они должны быть.

– И я спросила Бри, что мне теперь предпринять по поводу Уайетта, если ему нравится другая девушка, – и она совершенно ничего не могла посоветовать! – сообщила Тоби, расхаживая туда-сюда по галерее, – здесь были большей частью импрессионисты, не считая гобелена с единорогом и одной работы Уорхола.

– Хм, – промычала я, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на том, что она говорит, но мои мысли то и дело против воли возвращались к Кларку: его глазам, губам, рукам…

– Энди! – Тоби помахала рукой у меня перед лицом. – Ты меня вообще слушаешь?

– Несомненно, – подтвердил Кларк, в то время как я навалилась на него сверху. Мы убрали боковые подушки и спинку, потому что так было удобнее. Мы пока не отправлялись для этого в спальню – думаю, потому, что она вызывала слишком много ассоциаций, – но каждая кушетка в доме превратилась в аналог кровати. – Марджори не знает, что у Карла свои планы.

– Серьезно? – осведомилась я в перерыве между поцелуями, запустила руки под его футболку и принялась стаскивать ее через голову. С того момента, как я впервые увидела его живот на пляже, мне постоянно требовалось подтверждение, что мускулы никуда не исчезли и можно на них рассчитывать. – И в чем же они состоят?