– Эти? – Доун опустила глаза на собственную футболку и покривилась. – Ну кому они могут понадобиться?

Эмили поставила передо мной двухлитровую бутылку колы и встала рядом с Доун, положив локти на стойку.

– Ну… – пробормотала я, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение, но ничего не шло на ум, и тогда я решила сказать все как есть. – Мы играем в «Охоту за сокровищами», и нам нужен предмет, на котором есть слоган с каламбуром.

– Футболки не продаются, – сообщила Доун и полезла под стойку. – Но тут недавно был один парень, который продержался неделю, а потом взял и уволился, – она подняла футболку и расправила ее, чтобы я могла прочитать. Спереди стояло имя «Ти Джей», а на спине было написано «Капитан Пицца»: генерал твоей кухни!». – Могу отдать, если хочешь. Не думаю, что он за ней вернется.

– Это просто супер! – обрадовалась я, а Тоби схватила футболку. – Огромное спасибо!

Мы были на полпути к машине, когда отец вышел из «Райского мороженого» с мороженым в одной руке и ключами от машины в другой, насвистывая и пытаясь изображать непринужденный вид. Он наверняка считал, что выглядит совершенно естественно, но на самом деле это было не так.

– Купил мороженое, – крикнул он нам преувеличенно благодушно и оглянулся. Потом начал быстро спускаться по ступенькам, и я совершенно не понимала, в чем дело, пока из кафе не выскочила возмущенная сотрудница:

– Сэр! – закричала она, но отец только ускорил шаг. – Нельзя выносить ложки из помещения!

Я в шоке посмотрела на него, а он бросил мне ключи от машины, которые я поймала одной рукой и чуть не уронила их от удивления.

– Заводи машину! – сказал он, бросаясь бежать. – Убираемся отсюда!

Сотрудница кафе все стояла на крыльце, яростно глядя ему вслед и держа телефон, будто размышляя, стоит ли звонить в полицию. Я открыла двери, и мы с Тоби заскочили в машину всего на секунду раньше, чем отец. Он дал мне мороженое, я ему – ключи, он завел мотор, и мы рванули с места.

– Ты украл ложку?

– Ну, она не хотела отдавать ее мне добровольно, – сказал он, глядя в зеркало заднего вида, словно проверяя, не гонится ли за ним охрана кафе. – Я предлагал заплатить, – добавил он, сбрасывая скорость: похоже, сцены погони с нашим участием не предполагалось. – Вот, держи, – он вынул ложку из нагрудного кармана и посмотрел на Тоби. – Пиццу взяли?

– Ага, – кивнула она. – И еще слоган с каламбуром! Так что, думаю, у нас есть все шансы, – она наклонилась и жестом потребовала мой телефон. – Что со временем?

– Осталось тридцать пять минут, – я посмотрела на список. – Нужно поехать куда-то, где можно купить всяких мелочей, потому что некоторые из них по какой-то причине имеют большую ценность.

– Я знаю, куда ехать. – Тоби наклонилась вперед. – Мистер Уокер!

– Весь внимание, – бросил он, и Тоби улыбнулась.

– На следующем повороте направо, – велела она. – И прибавьте газу.

Через шесть волнительных минут машина, взвизгнув тормозами, остановилась у небольшой заправки с мини-маркетом, и отец непринужденно вписался в свободное место на парковке. У меня было ощущение, что ему сложно будет после этого вернуться к нормальному стилю вождения и не изображать из себя Джеймса Бонда.

– Тебе точно не нужна помощь? – я посмотрела на Тоби.

– Нет. – Она уже держалась за ручку. – С этим я сама разберусь.

Я кивнула, тайком бросив взгляд на часы. Оставалось всего тридцать минут, а надо было еще вернуться к статуе Уинтропа, но Тоби, кажется, хотела кому-то что-то доказать, и потому собиралась эту часть задания выполнить самостоятельно.

– Сколько времени, она сказала, ей нужно? – спросил мой отец через минуту, глядя прямо перед собой, где сквозь стеклянные двери отлично было видно, как Тоби бежит сначала по одному ряду, потом – в противоположном направлении – по другому, а затем возвращается в первый. Несколько человек заправляли машины, но внутри магазина никого не было, кроме продавца за кассой – и, пожалуй, это было не так плохо, судя по тому, насколько безумной выглядела Тоби с нашего угла обзора.

Я взглянула на таймер, который завела на телефоне:

– Семь минут.

Я сомневалась, что Тоби успеет: она еще бегала по магазину, а меж тем у нее оставалось всего три минуты.

– Я бы что-нибудь предпринял, – отец взглянул на меня.

– Думаешь, она не справится? – мы наблюдали, как Тоби вдруг застыла на месте: ее внимание приковал стенд с журналами.

– Если нет, я выбираю, что мы будем смотреть в воскресенье, – предложил он. – А если успеет – то ты.

Я посмотрела на Тоби, снова пришедшую в движение, и кивнула:

– Идет.

Мы пожали друг другу руки, скрепив пари, и я снова посмотрела на Тоби, мысленно подгоняя ее. У нас с отцом постепенно развилась привычка по воскресеньям сидеть дома и бездельничать. Обычно мы зависали у него в кабинете: я делала вид, что читаю учебник, а он – что знакомится с недавно вышедшей биографией какого-нибудь исторического лица, – хотя в действительности в основном просто смотрели телевизор. В прошлый раз отец решил позаботиться об этом заранее и устроил марафон фильмов с Джоном Уэйном. Я, конечно, скорчила рожу, и, хотя на самом деле это было не так уж плохо, я все равно мечтала отомстить ему каким-нибудь собственным видеомарафоном.

Я снова посмотрела на таймер, потом перевернула телефон экраном вниз: а то так и буду смотреть на цифры, пока не выйдет время. Я откинулась на сиденье, огляделась и вдруг сообразила, где мы: этот магазинчик стоял почти на границе с Хартфилдом. Я покосилась на отца: интересно, знает ли он это? Мама всегда говорила, что это наш секрет, но я тогда была маленькой, так что она могла и преувеличивать.

Я набрала в грудь воздуха и спросила:

– А мама говорила тебе, что мы с ней сюда приезжали?

– Куда именно? – непонимающе переспросил он. – На заправку?

– Не совсем, – я прикрыла глаза на секунду, вспоминая, как она аккуратно трясет меня за плечо, чтобы разбудить, и, улыбаясь, ждет, пока я открою глаза. «Энди, – шепотом говорила она, – хочешь отправиться в путешествие?» – Это бывало, когда ты работал в Вашингтоне, – медленно проговорила я. Раньше я об этом никому не рассказывала. Это был секрет, принадлежавший только нам двоим. Все эти волшебные ночи, когда, казалось, время останавливается, и мы одни во всем мире не спим, и чувство, словно звезды на небе светят только нам. – Невозможно было предсказать, когда это опять случится. Она говорила: «Когда жизнь становится слишком обыкновенной».

– Очень на нее похоже, – тихо произнес отец, едва заметно улыбаясь.

– Она меня будила, – я с улыбкой вспомнила то, как удивительно было просто ехать в машине прямо в своей пижаме с капкейками. – И мы всю дорогу ехали на «мустанге» с опущенным верхом и всегда приезжали сюда.