– Я ухожу умирать, – опустив руку, сказал он. – Ждите три дня – потом заберете мою голову. Сделайте из нее чашу, и душа моя будет радоваться на небесах. А если… – он понизил голос. – если вы не найдете моего тела, значит, я уже в стане богов. Поверьте, мне найдется, что рассказать им о вас.

– Не беспокойся, о, великий воин Рысь из Трех Галлий, – приложив руку к сердцу, заверил Аймолт, молодой поэт и фений. – Мы знаем обычаи и сделаем все, как ты скажешь. Возьми с собой меч славного Гертсага. Передашь ему на том свете.

– Ждите, – кивнув, Юний медленно спустился в овраг и улегся рядом с поверженным Гертсагом.

Ох, и неудобно же было лежать! Хорошо хоть успел ухитриться стянуть поясом руку – иначе бы совсем истек кровью. Теперь главное – выждать до темноты, а ночью уйти к морю. По здравому размышлению, Рысь теперь вовсе не собирался раскладывать сигнальных костров, решив отыскать своих спутников сам. Теперь ждать, ждать… Ох скорее бы пришла ночь!

Оставшиеся наверху фении вполголоса пели смертные песни. Потрескивая, горел костер, и, когда чуть стемнело, Юний мог видеть маячившие в оранжевом пламени тени. Похоже, фении так и оставались вшестером. Однако где же остальные? Их долгое отсутствие было непонятным и оттого тревожило. Хотя пока Юний ничего поделать не мог. Приходилось лежать, широко раскинув руки, и давить спиной камни. Слава богам, вскоре совсем стемнело, и Рысь спокойно ушел. Погони он не опасался, ибо знал – фении не будут следить за мертвыми, слишком уж плохая примета.

Проплутав в чаще, к утру он вышел к морю. Пенный прибой с шумом бился о каменистый берег, дул свежий ветер, бодрил, обдавая брызгами. Наклонившись к воде, Юний омыл лицо… и вдруг увидел корабль! Скрытый скалой и деревьями, он лениво покачивался на якорях. Маленький, обшитый кожей курах, с единственной мачтой и каморкой-каютой на корме. На носу, у бушприта, сидел молодой моряк в темно-голубой тунике… Кажется, даже знакомый. Рысь напряг зрение и вдруг радостно закричал:

– Клавдия! Эй, Клавдия!

Сидевшая на носу кураха девушка обернулась.

– Юний! – воскликнула Клавдия, смеясь и плача. – Ну наконец-то… Эй, Лонан, разворачивай корабль, Юний вернулся!

Рыбак, видно, спал прямо на дне – его всклокоченная голова вдруг показалась над бортом. Рысь помахал ему.

Разбуженные моряки взялись за весла, и судно, развернувшись, медленно пошло к берегу.

Гета и Клавдия радостно обнимали вернувшегося легионера.

– А где же Айна? – придерживая перевязанную Клавдией руку, поинтересовался Рысь.

– Еще вчера ушла куда-то, – пояснил Гета. – Но обещала вернуться к утру. Да вот же она!

Юний оглянулся и увидел медленно бредущую по песку Айну. На шее девушки что-то блестело, а в левой руке она несла какой-то круглый предмет… небольшую суму?

Интересно, где это носило девчонку?

Когда Айна подошла ближе, стала заметна и разорванная туника, и замотанная окровавленной тряпицей рука, и запекшийся шрам у виска… И сверкающее золотом и изумрудами ожерелье на шее! То самое! А в руке…

А в руке девушка несла за волосы отрубленную человеческую голову. Рысь присмотрелся и вздрогнул – это была голова Фиэллы!

– Я победила эту тварь в честном бою! – бросив страшный трофей в песок, гордо произнесла Айна. – И вернула по праву принадлежащую мне вещь!

– Скажу рыбакам – пусть закопают ее в песок.

– Нет! Я велю сделать из нее чашу!

Юний покачал головой:

– А фении? Они так просто отпустили тебя?

– Нет, не так просто, – девушка тряхнула головой, – я обещала вернуться. Вернуться с венцом!

– С каким венцом?

Айна расхохоталась:

– Ты знаешь, я не хотела говорить… Но все же скажу. Клавдии нужны сокровища иценов… Что ж, я дам ей часть… Мне же нужен венец! Венец Боудикки!

– Так все-таки они существуют?! – вскинул глаза Рысь. – И сокровища, и венец?! Правда, не думаю, чтобы мы их так легко отыскали.

– Найдем, – заверила Айна. – Потребуется лишь мое ожерелье… и голова твоего слуги!

– Что?! – опасливо попятился Гета. – Не дам отрубить себе голову!

– Да никто и не думает ее отрезать, дурачок! – засмеялся Юний. – Всего лишь обреем. Волосы не голова – отрастут.

Кричали чайки, и ветер трепал на курахе парус.

Голову Гете торжественно побрили уже дома, в Виндоланде. Юний не хотел излишней огласки, потому стал цирюльником сам: аккуратно взбил в медном тазу золу пополам с содой, навострил бритву… Гета тяжело вздыхал, но терпел. Длинные волосы мальчика падали на пол светлыми прядями, пару раз Рысь едва не порезал клиента, еще бы – рядом, заинтересованно сопя, маячили девчонки – Айна и Клавдия.

– Ай! – не выдержав, вдруг воскликнул Гета и, покосившись на девушек, пояснил: – Больно!

Юний засмеялся:

– Терпи, уже и недолго осталось. Говорят, у того, кто побреет голову наголо, новые волосы будут расти куда пышнее и гуще, чем прежде.

– Да у меня и так густые… – Гета сделал вид, что всхлипнул. – Были…

Девчонки разом засмеялись.

– Ничего смешного, – строго взглянул на них Рысь. – И не сопите под руку!

– Тоже мне, цирюльник, – усмехнулась Клавдия. – Давай лучше я его обработаю.

– Можно подумать, ты это умеешь!

– А, можно подумать – нет! Чего тут сложного-то? А ну, дай сюда бритву!

– Э-э, – Гета опасливо прикрыл наполовину побритую голову рукой, – пусть уж лучше кто начал, тот и доделывает.

– Ого! – взмахнув лезвием, Юний срезал несколько прядей с самой макушки и замер, явно что-то увидев.

Девчонки, переглянувшись, заинтересованно вытянули шеи.

– И это – все? – разочарованно произнесла Клавдия. – Признаться, я ожидала большего.

Рысь и сам недоуменно почесал голову. На макушке Геты обнаружился длинный белесый шрам с двумя звездочками: одну из них, ту, что побольше, шрам охватывал полукругом, другая, меньшая, находилась напротив, ровно посередине этого полукружья. Больше никаких рисунков на бритой голове не имелось.

Тщательно скопировав изображение на кусок пергамента, Юний положил его на стол и, обернувшись к Айне, попросил ожерелье, которое и разложил рядом с пергаментом. Все остальные, включая потиравшего лысую башку Гету, уселись на ложе рядом.

Рысь тщательно рассматривал ожерелье. Обычное – золото, драгоценные камни, кажется, рубины, а посередине – крупный, матово светящийся изумруд. И что все это значит?

– Там, на обратной стороне, какие-то знаки, – шепотом пояснила Айна.

Юний перевернул ожерелье и в самом деле увидел на обратной стороне его тонкую, прочерченную сверху вниз линию, напоминающую стрелу с треугольным наконечником. У основания стрелы была выцарапана точно такая же небольшая звездочка, что и на голове Геты.